Матрица и философия. Добро пожаловать в пустыню реальности - [14]

Чувства в Матрице и в «Матрице»

В «Матрице», как и в любом другом фильме, ожидаемо много манипуляций со звуком и изображением. Мы не можем вдохнуть, попробовать на вкус или потрогать вещи на экране, но видим и слышим, что происходит. Часть из этого видят и слышат и герои фильма, что делает нас соучастниками происходящего. В сценарии часто попадаются двусмысленные отсылки ко зрению: не исключено, что мы видим лишь иллюзию, построенную программой, но Морфеус по-прежнему утверждает, что «Матрицу нужно увидеть своими глазами», потому что в западной философии зрение всегда было созвучно знанию и пониманию[17].

Морфеус, мудрейший персонаж фильма, довольно часто говорит метафорами, завязанными именно на визуальные образы. К примеру, Нео был рожден в тюрьме, «которую нельзя учуять, потрогать или раскусить», но можно увидеть – повсюду. Матрица – это «мир, который нам натянули на глаза, чтобы мы не могли увидеть правду: мы все рабы». Нео должен смотреть глубже, видеть за искусным обманом истину. Первый вопрос Нео после освобождения из Матрицы – «Почему мне так режет глаза?». «Потому что ты их до этого не использовал», – отвечает Морфеус. Как и пещерному мученику Платона, Нео свет вначале доставляет неудобства, потому что первое столкновение с истиной – неприятный опыт. Обратите внимание и на то, как Морфеус вспоминает свое первое столкновение с человеческими полями Матрицы: «Я долгое время не мог в это поверить, пока не увидел собственными глазами».

Зрение чаще, чем любое другое чувство, отождествляется со знанием. «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать», – гласит пословица. Но глаза тоже могут обманывать, и тут стоит вспомнить полушуточное продолжение к ней: «Лучше один раз дотронуться, чем сто раз увидеть». Это не означает, что прикосновение следует считать последней инстанцией, но что перед нами мираж, мы понимаем, только когда наша рука проходит сквозь него. Поэтому и в популярной психологии, и в «Матрице» прикосновение часто считается более надежным источником информации.

И слух, и зрение можно использовать удаленно – для слежки: Тринити действительно приходится уничтожать жучка (в прямом смысле жучка), которого вживили в Нео агенты. Звук – мощное выразительное приспособление, и создатели «Матрицы» используют его необычным способом, создавая почти что тактильный эффект: особенно это ощущается в самых громких частях саундтрека. В самом конце Rage Against the Machine кричат нам: WAKE UP! «Проснитесь», отсылая к самому началу фильма, и этот агрессивный звук бесцеремонно вторгается в личное пространство зрителя. Фоновые звуки играют в фильме не менее важную роль. Устаревшие приборы, со всем своим лязгом и скрежетом, оказываются надежнее, чем тихое жужжание компьютеров. Именно с помощью старомодного дискового телефона герои переносятся из Матрицы обратно в безопасное пространство корабля – даже виртуальным телам требуются надежные материальные проводники. Самые секретные сведения передаются шепотом – как в той самой сцене в клубе. Музыка в нем столь громкая, что зритель и сам чувствует вибрации; Тринити приходится стоять настолько близко к Нео, что она задевает губами его шею.

Запах тоже играет в фильме особую роль – особенно запах человека. Вот Тринити осторожно наклоняется над спящим Нео и вдыхает его аромат; в этом жесте и любопытство, и нежность, и чувство близости. Обнюхивание – примитивный, животный способ исследования, он резко контрастирует с бесстрастным анализом высокотехнологичных машин. Агент Смит, судя по всему, в какой-то момент теряет рассудок от окружающего его человеческого запаха. Во время допроса Морфеуса он нарушает протокол, вынимая наушник: в итоге этот промах и позволяет экипажу «Навуходоносора» спасти своего капитана.

«Я терпеть не могу этот зоопарк, эту тюрьму… называйте, как хотите. Меня выворачивает от вашего запаха, я кожей чувствую вашу вонь и боюсь подхватить эту заразу».

Смит сравнивает человечество с вирусом, и это сравнение делает метафору «заразной вони» еще более устрашающей[18]. И приятные, и отталкивающие запахи в фильме подчеркивают телесность людей. Это напоминание о человечности и принадлежности к животному миру способно проникнуть даже в виртуальный мир. Скорее всего, агенты ничем не пахнут, а их обоняние рассчитано только на отслеживание врагов.

Искушение вкусом

Как уже упоминалось ранее, за пределами Матрицы удовольствие от еды считается опасным соблазном, заставляющим предать борьбу за свободу. Сайфер измучен непрекращающейся борьбой за Зион, поэтому он решается на измену в обмен на потерю памяти и возвращение в комфорт Матрицы. Намек на слабость воли Сайфера появляется уже в сцене, где он предлагает Нео в знак дружбы выпить самогона и в шутку намекает Нео, что он – не тот Избранный, которого всю жизнь искал Морфеус. Сомнений не остается, когда мы видим его ужинающим с агентом Смитом в дорогом ресторане.

«Я знаю, что этого стейка не существует. Я знаю, что когда я кладу в рот кусок, Матрица посылает в мой мозг сигнал о том, что он сочный и аппетитный. Но знаешь, что я понял после девяти лет борьбы? Счастье в неведении».