Матриархия - [109]
Детдомовская жизнь трудная. Постоянные тычки и затрещины, постоянный голод, который выгрызает тебя изнутри. Те кто сдаются, становятся конченными людьми. Им тоже дорога в один из казенных домов: в тюрьму или психушку. Ну а вообще-то все мы - потерянные во мраке злой судьбы души.
Шанс один на миллион. По какой-то там программе. Ну и ещё я шибко обязан мозгами своим неизвестным родителям. Работать в больнице - это самое лучшее, о чем я мог мечтать. Пусть пока санитаром, медбратом - да кем угодно. А я закончил медучилище и прохожу практику.
Хотя пока не до конца уверен, получится ли. Тем ли делом я занялся? Ведь палаты так напоминают о детдоме...
Каморка небольшая, три на три метра. Оконце совсем маленькое, закрыто всем чем можно: грязными брызгами и подтеками, никогда не стиранной занавеской, чахлыми цветами в горшках, кованой решеткой. Обои пожелтели как будто от никотина, а на самом деле просто от старости. Курить ведь тут запрещено. Собственно, я так и не пристрастился к сигаретам.
Само здание хоть и после ремонта, но уже достаточно старое. А уж второй корпус так и вовсе древний.
Сразу заметил под ногами белый листок. Перед обходом его точно не было. Обычный, тетрадный, сложен вдвое. И зачем только они создают тайну на пустом месте? Сразу чувствуешь себя посвященным в некое братство.
Листок я поднял и развернул. Там было указание спуститься в подвал.
Вот, веселье начинается.
Номера мобильного телефона Олега у меня не было. То ли он не дал, то ли я забыл взять. Сразу мелко затряслись руки и похолодела кожа - горячая чашка теперь её обжигала. На улице стоит холодная погода даже для непредсказуемого октября, но никакой корректуры в работу больницы она не вносит. Женщины рожают, от детишек отказываются, кто-то умирает, а кто-то борется с болезнью и стонет по ночам во сне.
И никаким ведь словом даже не обмолвились, никак не намекнули что должно быть во втором отделении.
Кофе я отпивал теперь уже машинально, без всякого удовольствия. Хорошо бы поесть перед сном нормально. Но сегодня никто не съезжал, соответственно, продуктов не перепало. Пару дней мне не дает покоя один новорожденный с фиолетово-синюшным лицом и заячьей губой. Треснувшая, с разрезом как на переваренной сардельке. Один глаз у малыша подтянут ближе ко лбу, а второй чуть съехал вниз. Тот ещё урод!
Из-за него наверно и кошмар приснился вчера. Будто я разглядываю целый ряд младенцев, а в самом конце лежит детеныш с полным коренных зубов ртом. И как он ими противно скрежетал и щелкал!
Честно говоря, я и обычных, красивеньких даже малышей немного побаиваюсь. Что-то такое есть у них в глазах... Как будто они знают большую тайну, но рассказать не могут. Потому глаза эти становятся пронзительно синими, туман пленки с них пропадает, и вместе с ним постепенно исчезает это знание тайны.
Подозреваю что ТАМ какое-то время хранятся отказники. А может и уроды какие-нибудь в банке. Олег, Вася и Коля - те еще придурки. Я их совсем не знаю, но интуиция что ли подсказала. На некоторых людей стоит только взглянуть - сразу понимаешь, что они из себя представляют.
Олег немного рассказывал про себя. Живет с отцом и сестрой, мат
ЭПИЛОГ
Стресс помогает выжить. Точнее, те гормоны, которые во время него выделяются. А может, это очередное чудо, не знаю. Может, нам просто повезло.
Мы бежали и здесь, в этом подземелье, и сверху происходило что-то невообразимое. На нас бросались стены тоннеля, с разных боков, потолок несколько раз поменялся местами с полом. Прохладную сырость канализации растворило тепло, а потом стало по-настоящему душно.
Нам с Риточкой уже было нечем дышать, и уж не знаю, что там за силы помогали переставлять ноги. Мы залезли в небольшой боковой тоннельчик, проползли там, а после вновь очутились в общей трубе. Пришлось шлепать по колено в воде, и что удивительно: она не была холодной.
Потом земля содрогнулаь еще раз, и как будто великан задул в тоннель горячий воздух, уж не знаю, чем именно.
Жар лизнул волосы, запало паленой шерстью. Риточка закричала, и теперь уже я этот крик слышал даже чересчур громко, из-за эха.
- Задержи дыхание! - прокричал я малышке в самое ухо, и не знаю, услышала она меня или сама поняла, но не сопротивлялась, когда я утянул ее за собой в воду, в эту мерзкую жижу.
Потом мы куда-то бежали, ползли. Сознание в тот момент расфокусировалось, и теперь произошедшее казалось лишь кошмарным сном.
- Рита... Ты где?
Склизкие стены чуть поблескивают, как будто фосфоресцируют. Видимо, у Айзека все-таки получилось взорвать ту боеголовку. Я пошарил рукой рядом с собой, позвоночник отозвался болью. Он сейчас рассыпется, как разбитый шарикоподшипник. Стрельнуло в колене. Застарелую травму, наверное, потревожил, полгода сухожилие болело. В футбол не играл...
Ладонь наткнулась на что-то скользкое и теплое. Тоненький стон.
Чьи-то глаза сверкнули на меня. Я пошарил рукой, ощупал тельце. Риточка, Рита... и если она лежит здесь, то кто пялится на меня из темноты?
Дышит, сопит. Все ближе и ближе.
Канибалы? Живут в канализации, и сюда же затаскивают своих жертв. Им не страшны женщины, они умеют видеть в темноте, и на взрывы им тоже плевать.
В трудной 75-ой школе еще не стихли отголоски скандала, эхо которого плавно перерастает в настоящую симфонию ужаса. Артур Давыдов в поисках пропавшей девушки распутывает нити, которые дергает сама судьба. А как долго вы смогли бы греть в сердце надежду? Чем бы пожертвовали ради любви? Примечания автора: Выхода на бумаге не будет — слишком шокирующе.
Любовь и ненависть, дружба и предательство, боль и ярость – сквозь призму взгляда Артура Давыдова, ученика 9-го «А» трудной 75-й школы. Все ли смогут пройти ужасы взросления? Сколько продержится новая училка?
Какой должна быть сказка в ХХI веке, чтобы понравиться современному ребенку? В 2020 году Литературный институт им. А.М. Горького провёл конкурс сказок, в котором приняли участие более 200 авторов. Лучшие сказки выбирали писатели, иллюстраторы, педагоги, но самыми главными членами жюри были дети. По итогам конкурса создана эта КНИГА СКАЗОК. На обложке: картина известного художника-иллюстратора и члена жюри конкурса сказок Платона Швеца.
«Готова продать душу дьяволу за шанс всё изменить», – подумала я и… попала. В параллельную вселенную, где этот шанс появился, но с привычным миром соседствует магия, а я сама оказалась непонятно чем. И ладно бы как обычные попаданки сразу во всём разобралась или появился бы кто-нибудь, умирающий от желания мне всё объяснить. Попаданкам везёт? Нормальным – может быть, а мне повезло проснуться в логове вендиго – чудовища-людоеда. И ни помощью от суперсил, ни принцами на белом коне поблизости даже не попахивало…
Как может протекать жизнь обычной Одарённой девушки в недалёком 2115 году? Спокойно и размеренно: обычная работа по отслеживанию новостей в отделе службы безопасности России; вполне простая теневая подработка на Общество Одарённых по вычислению злоумышленников и рецидивистов; стандартные разногласия внутри отдела между военными и штатскими сотрудниками, между Одарёнными и обычными людьми. Впрочем, всё как и всегда, если бы не одно происшествие, сбившее все планы – появление невесть откуда взявшегося необычного Одарённого.
Космическая фантастика. Приключение, о первом полете человека на другую планету. Автор, отправляет читателя, совместно с пятерыми астронавтами Аэрокосмического агентства совершить этот опасный полет за 55 миллионов километров от земли, на Марс. Вместе с ними совершить героические поступки, осуществить первые шаги по планете, изучить её и сделать из этого всего выводы, почувствовать то, что переживут астронавты. Решить вместе с ними, выполнить миссию или спасти собственные жизни.
В Центре Исследования Аномалий, в одной из комнат, никогда не горит свет. Профессор Вяземский знает, что скрывается за ее дверями. И знает, как мало времени осталось у человечества. Удастся ли ему найти способ остановить аномалии, прежде чем они поглотят планету? И как быть, если спасти мир можно только переступив законы человечности?
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.