Матка - [3]

Проявление неизвестных свойств материи не проходило бесследно для психики наблюдателя, вызывая состояния от сонливости и головокружения до гипнотического транса, обморока и галлюцинаций. Одно время в школе, где учился Глеб, даже возникли опасения за здоровье детей из-за случаев припадков наподобие эпилептических и странных игр, которые ребята затевали с расползшимися по классам, словно живые существа, каменными генераторами фантасмагорических видений. Однако потом сложилось обратное мнение: вдруг распространилось убеждение, что модифицированные минералы благотворно влияют на организм человека, пробуждая скрытые ресурсы жизненной энергии, а дискомфортные физиологические реакции — лишь незначительный побочный эффект от непривычных ощущений. Поделки Тасманова подверглись проверкам, и хотя сущность их необычных свойств не нашла объяснения, все же ученые сошлись во мнении, что природа их воздействия аналогична низкочастотному излучению над разломами земной коры; измененные минералы получили название "автохтонов", что значит "порожденные землей", а экземпляры "с миражом" стали известны в обиходе как стереозеркала.

Экстерном сдав школьные экзамены, в четырнадцать лет Тасманов поступил в Академию Архитектуры сразу на третий курс. После его участия в качестве помощника в нескольких проектах практикующих специалистов о талантливом дебютанте заговорили как о ясновидящем от архитектуры: Тасманову достаточно было одного взгляда на площадку под застройку или незаконченное здание, чтобы без всяких расчетов и чертежей подробнейшим образом проинструктировать рабочих, а заодно и формального автора проекта, о том, какие при строительстве возникнут трудности и как следует оптимизировать план, чтобы их избежать, начиная с преобразования ландшафта под объект и заканчивая тонкостями материаловедения, климатологии и акустики. Тасманов объяснял свои рекомендации наличием в пространстве соответствующих силовых линий, которые он ощущал, по его словам, "всем телом". Замечания Тасманова оказывались верными, даже когда противоречили расчетам, а сам он, пользуясь вместо макетов собственным воображением, возводил инженерные сооружения, противоречившие всем известным законам физики: каменные громады словно плыли в воздухе, причем вывести математическую формулу собственной системы перекрытий Тасманов затруднялся, а подражатели, сделав расчет с помощью компьютерной программы, не смогли воплотить его в жизнь: конструкции рушились. Казалось, Тасманов работал в отдельном, недоступном для других измерении.

Еще студентом он стал получать сложные заказы и руководить собственными, порой достаточно масштабными проектами, вроде возведения в горах комплекса заводских зданий или застройки нового городского района. Постепенно общеизвестным, обыденным фактом стала привычка юноши пользоваться для работы приемами, которые, казалось, существовали только в первобытные времена — произносить повторяющиеся фразы на неизвестном языке, чертить на земле непонятные знаки, воспроизводить замысловатые танцевальные движения. В результате словно сами собой перемещались по воздуху каменные блоки весом в несколько тонн, в стенах зарождались самосветящиеся голографические росписи, а вещи воспринимали состояние сознания людей, как живые существа. Тасманов не афишировал и никак не комментировал свои методы, любопытствующих на эту тему игнорировал, словно не замечал, так что никто точно не знал всех причудливых форм, которые принимала его загадочная власть над материей. Однако с неизбежностью возникли слухи не только о баснословном богатстве и мистической силе Тасманова, но и о возможности гипнотического управления сознанием масс, в обмен на доступ к которому через автохтоны Тасманов якобы добивался полного содействия всех влиятельных лиц, в поддержке которых был заинтересован, чем как будто и объяснялось его неочевидное влияние в самых разных кругах, от научных и религиозных до политических и криминальных.

Отчасти приумножению самых неправдоподобных сплетен способствовало редкостное равнодушие Тасманова ко всему, что касалось общетеоретической части его деятельности. Признанный мастер во многих областях искусства, изобретатель, оставивший далеко позади достижения современной науки и техники, Тасманов за всю карьеру не написал ни единого концептуального труда, не прочел ни одной лекции, не выбрал ни одного ученика. С журналистами он держался отчужденно, редко соглашался на интервью и рассказывал о своей работе такими гладкими, безликими фразами, что публика поневоле разделяла его прозаичное отношение к сверхъестественным эффектам как к "обычному проявлению законов… как бы это выразиться… движения вещества…", и ажиотаж спадал. Чтобы дать представление о свойственном отцу стиле общения, я могу привести типичный отрывок из его интервью.

Расшифровка видеофайла:

— Глеб, вы утверждаете, что ваша техника обработки минералов является естественным проявлением свойств материи, но почему это проявление ни у кого больше не работает?

— Я не знаю.

— А откуда происходят вот эти видения, миражи? Почему они все время меняются? Вы как-то программируете автохтоны?