Материалы для суждения о спиритизме - [29]

¹⁶ Не могу допустить А. Н. Аксакова, при моем выигрыше, до печатания против спиритизма, ибо полагаю, что его писания за – на многих действовали, как наилучшие статьи против спиритизма.

¹⁷ Так не попали туда и достойные внимания, сообщенные мне Ф. Ф. Петрушевским, писания г-на Дриберга. Этот даже премию назначил тому, кто докажет ему, Дрибергу, что показания барометра зависят от давления воздуха. Премия осталась невыданною, никто не мог Дрибергу дать доказательств, достаточно для него убедительных.

¹⁸ Движения без прикосновения уж очень плохо описаны, редки, по словам спиритов, удаются и у сильных медиумов преимущественно в темноте.

¹⁹ Послышатся удары, подобные звуку от падающих песчинок; рычаг будет подскакивать и падать, ибо времена его колебаний не одинаковы со временем колебаний перепонки. Все это ясно и без повторения опыта; но у нас в комиссии и опыт был – г-н Аксаков просил сделать, – и, конечно, вышло колебание от звука. Тут всего курьезнее то обстоятельство, что прибор был сделан, г-н Аксаков взял его к себе на дом, и у него не было никаких колебаний, ни медиумических, ни звуковых.

²⁰ Замечу что это-то и худо, следовало сделать приготовления против возможности обмана – следовало позаботиться о дверях, о камине, об окнах, а то в темноте легко в них проникнуть постороннему лицу.

²¹ В апрельском номере «Дневника» г-н Достоевский спрашивает: «Шутя или вправду я вижу в спиритизме светлые стороны». Ответ: «Вправду». Позволю затем поставить такой же вопрос г-ну Достоевскому: шутя или вправду спрашивает он? Если шутя, ну и пусть шутит, забавляет. А если вправду, то неужели он хочет принадлежать к таким, которые видят в Наполеоне или только гения, или только антихриста? Мне кажутся неполными те очерки спиритизма, в которых спиритов только корят, спиритизм только бранят, я хотел и останусь спокойным даже при рассуждении о спиритизме.

²² Кончая книгу, я испытываю для меня новое, сложное ощущение, в котором смешались радость, сожаление, печаль, грусть, ожидание. Кончая другие книги, ничего подобного никогда не происходило во мне. Рад я – концу книги, тяжелое дело сбыл. Сожалею о том, что зачинал дело комиссии; думалось, что вопрос, как и всякий другой, пойдет – хоть и не решится до конца (что же решено-то до самого конца), а все же подвинется, а вышло, как говорит г-н Боборыкин, «ни взад, ни вперед»; думалось, имеешь дело с научным вопросом, оказалось, это вопрос совсем какой-то другой, а только уж никак не научный. Оттого и жаль, что вмешался. Печалюсь и грущу, потому что вижу, как правду хочет оседлать кривда, не мытьем хочет взять, так катаньем. Ожидаю… ожиданий много.

Ожидаю и устройства аэростата, и разных сюрпризов от г-д спиритов и от океана, чрез который собрался плыть, и от Америки, и даже от самого себя. Да, будет для меня большою неожиданностью, если примусь еще раз за перо по поводу спиритизма, а, того смотри, пожалуй, придется. Теперь же думаю, что довольно пошло на это дело и времени и сил. Они годятся на другое. Пусть это другое – будет не «конь» общественного вопроса, а «трепетная лань» мелких, недостойных общего внимания, вопросов узкой специальности, но все же мне удобнее впрячь в телегу моей жизни эту лань, чем того коня. Не хотел я впрягать, сам не знаю даже, кто и когда пристегнул его в мою телегу. Пусть уже на том коне ездят г-да Аксаковы и компания. Кавалеристы – они знают, как править конем и как при этом обращаться с толпою. Этим искусствам не научает езда в телеге на «трепетной лани». Эти – знай потряхивают, хоть по кочкам и болотам, мимо народа, а все же, по привычке, как-то кажется покойнее, да прямее и скорее.

Д. Менделеев.

P.S. Сразу после того, как написал предшествующие строки, уже получил один сюрприз, в виде письма, подписанного «Мать семейства». В нем я уличаюсь за мои чтения 24 и 25 апреля в проповеди материализма, в колебании и тому подобном. Обещана публикация письма. Спиритизм – признается новым откровением, однако духи спиритов считаются духами не добрыми. Это последнее я слыхал и раньше. Обещан мне позор, грозят не Сибирью, а чем-то хуже, – словом, сюрпризы начались. Смею уверить почтенную «Мать семейства», что материализация духов – выдумана не мною, что ханжество во всех его видах не есть дело нравственное и, наконец, что я готов служить, так или иначе, средством для того, чтобы было меньше грубых материалистов и ханжей, а побольше было бы людей, истинно понимающих, что между наукою и нравственными началами существует исконное единство.

Оно до такой степени всем ясно, что кому-то в «Отечественных записках» почудилось даже ханжество науки, выдумана правоверная и официальная наука. Все это распутывать нет у меня охоты. В назидание же «Матери семейства» прибавлю только следующую мысль, принадлежащую, если не ошибаюсь, Фробелю: спиритизм выражает недовольство, неудовлетворение отвлеченными понятиями философии и нравственности; говоря о духах, философы доказывали существование, бытие сверхестественного мира, а спириты тот мир спустили на землю, показывают за грош, должны доказывать материальность духов.