Матери-соперницы - [13]

Шрифт
Интервал

Чего недостает мне в те года,
Когда и ласка и совет так нужны,
В груди моей, в глазах она читала».

Великая княгиня Софья

Так и сказал он?

Гусев

        Слово в слово так.

Великая княгиня Софья

О, Господи, зачем к ногам его
Меня не допустил в тот час!..
Я облила б их жгучими слезами.

Гусев

Потом он сына вспомнил.

Великая княгиня Софья

            Что ж сказал?

Гусев

«А сын, Василий — тешила меня
Надежда на него — отважен, горд,
Писание святое знает твердо,
Разумен, не чета ребенку Дмитрию».
Что ж, я сказал, ошибку сделал ты,
Поправить можно, все в твоей же власти.
Ответ ты Богу дашь перед народом,
Что недостойному вручил державу,
Которому не смочь десницей слабой
Ее сдержать. Царь встречу любит
Своим речам, как знаешь ты сама;
И вот он поддался... Пришел тебе
Я повестить, что ныне ж, может быть,
Сейчас, он собирается к тебе, княгиня.

Великая княгиня Софья

А я и не оделася, как должно,
Чтобы его принять.

(Охорашивается.)

Ко мне?.. сегодня?..
О, Господи! благодарю Тебя.
От счастия не умереть бы мне!
Спасибо и тебе, слуга мой верный;
По гроб твоей я не забуду службы,
Зайди к Василию, да накажи
На случай, если б царь позвал его,
Чтоб дух смирил строптивый для меня,
Для счастья своего и для народа.

(Гусев уходит.)

Великая княгиня Софья

(про себя)

Теперь в руках моих ты, Волошанка!
Какую песенку споешь нам нынче,
Послушаем. Не спал ли голосок!
Явление II

Входит великий князь Иоанн Васильевич. Великая княгиня Софья при появлении его бросается к нему навстречу, становится на одно колено и хочет поцеловать у него руку.


Великий князь Иоанн Васильевич

(обнимая ее)

Нет, к сердцу, Софьюшка, моя голубка.
Мне у тебя прощения просить —
За то, что оскорбил тебя безвинно,
Что в гневе недругов твоих послушал.
Порядком же и я им отплатил.

Великая княгиня Софья

Лишь очи ясные твои блеснули,
Забыто все. И солнышко, смотри,
Играет ярче; так в моем и сердце.
Кругом меня, мне слышится теперь,
Как будто песни брачные поют.

Великий князь Иоанн Васильевич

По-прежнему, разумница моя,
И ты мне речи сладкие поешь.

(Осматривается:)

А у тебя во терему, как было,
Когда в последний виделся с тобой,
Так и теперь. Вот у кровати
Твоей и трость моя. Забыл тогда:
Примета верная, что ворочусь;
Так видишь, люба, воротился ныне.
А чтоб не разлучали боле нас,
Велел я недругов твоих сослать
Туда, где целый год зима бывает.
Теперь по-прежнему мы заживем.
Сюда я Мамона с докладом жду;
Да вот и сам он, на помине легок.

Явление III

Те же и Мамон низко кланяясь великим князю и княгине.


Мамон

(обращаясь к первому)

По твоему приказу, господине,
Князей, бояр и многих (имя рек)
В монастыри далекие отправил
И Схариа жида прогнал за город,
Чтоб духа никогда его не пахло
Нечистого в Москве; а прочих
Казнить прикажешь?

Великий князь Иоанн Васильевич

          Казнью не сотрешь
Ты ересь, только расплодишь глупцов;
А чтобы дурь из головы их выбить,
Хочу лишь наказать одним стыдом
Вели ты посадить их на коней
Лицом к хвосту, одеждой наизнанку.

Великая княгиня Софья

Чтоб им на голову смешней набросить?

Великий князь Иоанн Васильевич

(приставив палец ко лбу)

Так шлемы берестовы, с острым верхом
Надеть, как бесы пишутся у нас,
С мочальными кистями, не забудь.

Великая княгиня Софья

Венец бы им соломенный накинуть.

Великий князь Иоанн Васильевич

Добре ты вздумала, ярлык пришить
На шлем. Что ж мы на нем надпишем?

Великая княгиня Софья

«Се сатанино воинство». Прибавь
Еще чего-нибудь.

Великий князь Иоанн Васильевич

        «Враги Христовы».

Великая княгиня Софья

Суконника бы Золотого надо
Каким бы знаком отличить.

Великий князь Иоанн Васильевич

             Да разве
К спине приделать горб и надписать:
«Прилука женская».

Великая княгиня Софья

          Тут не одна
Красотка, глядя на него, заплачет.

Великий князь Иоанн Васильевич

Поплачут пусть, другие посмеются.

Мамон

Не вынесет суконник Золотой
Позора, петлю на себя накинет
Или утопится в реке.

Великий князь Иоанн Васильевич

(Мамону)

          Так черту
Баран. По улицам провесть, чтоб бегал
Народ за ними. Будет же потеха! 

(Хохочет. Немного погодя задумывается.)

Теперь же... главное было забыл,
Ты призови сюда Алену с сыном.

(Мамон уходит и скоро возвращается.)


Явление IV

Великий князь Иоанн Васильевич, великие княгини София и Елена, великий князь Дмитрий Иоаннович и Мамон. Мать и сын бросаются в ноги Великого князя Иоанна Васильевича.


Великий князь Иоанн Васильевич

Поклонами земными не умолишь
Своей вины богопротивной — встаньте.
Бесстыдница, чего достойна ты?
Когда б тебя судили по уставу
Церковному, живую б в землю врыли
И твой нечистый труп без погребенья,
Какое христианам подобает,
По косточкам бы волки разнесли
На все четыре ветра. Говорить
Не буду, что тебя ждет на суде
Господнем. Будь Его святая воля!
Но я глава семейства и отец Ивана,
Любимого мной детища, и мужа,
Избранного тобой — и наконец я царь —
И должен быть твоим судьей земным.

Великая княгиня Елена

Я в терему самой княгини Софьи,
Меня здесь судят, мудрено ль, что я
Заранее тобой осуждена.
Твой грозный взгляд, коварная усмешка
Моей злодейки, все здесь говорит,

Еще от автора Иван Иванович Лажечников
Новобранец 1812 года

События «громового 1812 года» послужили переломным моментом в жизни и творчестве Лажечникова. Много позже в автобиографическом очерке «Новобранец 1812 года» (1858) Лажечников расскажет о том, какой взрыв патриотических чувств вызвало в нем известие о вступлении французов в Москву: оно заставило его бежать из дома, поступить вопреки воле родителей в армию и проделать вместе с ней победоносный путь от Москвы до Парижа.И.И.Лажечников. «Басурман. Колдун на Сухаревой башне. Очерки-воспоминания», Издательство «Советская Россия», Москва, 1989    Художник Ж.В.Варенцова  Примечания Н.Г.Ильинская Впервые напечатано: Лажечников И.И.


Басурман

И.И. Лажечников (1792–1869) – один из лучших наших исторических романистов. А.С. Пушкин так сказал о романе «Ледяной дом»: «…поэзия останется всегда поэзией, и многие страницы вашего романа будут жить, доколе не забудется русский язык». Обаяние Лажечникова – в его личном переживании истории и в удивительной точности, с которой писатель воссоздает атмосферу исследуемых эпох. Увлекательность повествования принесла ему славу «отечественного Вальтера Скотта» у современников.


Последний Новик

В историческом романе известного русского писателя И.И. Лажечникова «Последний Новик» рассказывается об одном из периодов Северной войны между Россией и Швецией – прибалтийской кампании 1701–1703 гг.


Ледяной дом

И.И. Лажечников (1792–1869) – один из лучших наших исторических романистов. А.С. Пушкин так сказал о романе «Ледяной дом»: «…поэзия останется всегда поэзией, и многие страницы вашего романа будут жить, доколе не забудется русский язык». Обаяние Лажечникова – в его личном переживании истории и в удивительной точности, с которой писатель воссоздает атмосферу исследуемых эпох. Увлекательность повествования принесла ему славу «отечественного Вальтера Скотта» у современников.


Опричник

Опричник. Трагедия в пяти действиях. (1845)(Лажечников И. И. Собрание сочинений. В 6 томах. Том 6. М.: Можайск — Терра, 1994. Текст печатается по изданию: Лажечников И. И. Полное собрание сочинений. С.-Петербург — Москва, товарищество М. О. Вольф, 1913)


Походные записки русского офицера

Иван Иванович Лажечников (1792–1869) широко известен как исторический романист. Однако он мало известен, как военный мемуарист. А ведь литературную славу ему принесло первое крупное произведение «Походные записки русского офицера 1812, 1813, 1814 и 1815 годов», которые отличаются высоким патриотическим пафосом и взглядом на Отечественную войну как на общенародное дело, а не как на «историю генералов 1812 года».Сожженная и опустевшая Москва, разрушенный Кремль, преследование русскими отступающей неприятельской армии, голодавшие и замерзавшие французы, ночные бивуаки, офицерские разговоры, картины заграничной жизни живо и ярко предстают со страниц «Походных записок».