Матери - [12]
Мать возвращалась из Оклахома-Сити с затянувшихся переговоров. В тот год весь ноябрь шли проливные дожди, но она отказалась останавливаться на ночь в мотеле. Разговаривая с ней последний раз по телефону, отец просил ее быть за рулем предельно осторожной и не рисковать понапрасну. Потом Хейли все никак не могла вспомнить, о чем они беседовали с матерью в последний раз и как та посмотрела на нее тем утром, прощаясь на пороге дома.
Не отводя взгляда от дороги, Хейли нащупала в сумочке солнцезащитные очки и нацепила их на нос, чтобы навернувшиеся на глаза слезы, засверкавшие на солнце, не слепили ее.
Норма
Удобно расположившись в чайной в центре Эмпории, Норма взяла у дочери стакан и плеснула в него свежевыжатого апельсинового сока. Прежде она никогда не бывала в этом милом, уютно обставленном местечке с широкими окнами, обрамленными занавесками в цветочек, с видом на сквер, где мамаши присматривали за детишками, резвившимися в песочнице. Она приметила его чисто случайно, когда возвращалась из «Уолмарта», куда заезжала купить что-нибудь к обеду. Заведение выглядело довольно странно для этого города.
Сидевшая напротив нее Синди казалась счастливой, даже когда время от времени отвлекалась на ребятишек, игравших за окном.
Несколько лет назад Норма с Магдой и другими подругами частенько наведывались в чайную на Коммершиал-стрит, но потом хозяин продал ее, и на этом месте построили забегаловку. Во время таких еженедельных встреч за чаем они говорили о жизни, о кино и о книгах, которые читали в своем читательском клубе. Этих особенных минут Норма всегда ждала с нетерпением, чтобы наконец, не стыдясь, выплеснуть наружу все, что наболело… Со временем такие встречи устраивались все реже. Когда подруги случайно пересекались или созванивались, они неизменно договаривались встретиться снова. И лучшего места для этого, подумала Норма, пожалуй, не сыскать. На следующей неделе она непременно подбросит идею Магде, а заодно расскажет, как прошел конкурс.
Мимо их столика прошла женщина преклонных лет и улыбнулась Синди, которая держалась как настоящая юная дама, стараясь сидеть прямо и не запачкать платьице. Она видела, что за ней наблюдают, и делала все возможное, чтобы мать гордилась ею.
Норма души в ней не чаяла, когда она вела себя таким образом. Она бы не пережила, если бы та машина…
Но все неприятности остались позади. О них можно было забыть.
По возвращении домой она позвонит мисс Гудж, попросит последний раз отрепетировать танцевальный номер, который Синди собиралась представить на конкурс. Времени оставалось в обрез. Все должно пройти без сучка без задоринки.
В кармане у нее зазвонил мобильный телефон. Номер не определился. Мгновение Норма колебалась, ответить или нет, и в конце концов отложила телефон в сторону, так и не нажав кнопку ответа на вызов. Никто из знакомых не звонил ей анонимно.
Впрочем, это опять могла быть она, ее старшая сестра Элизабет, которая вдруг позвонила вчера, хотя они не общались по меньшей мере шесть лет.
Норма тогда не сразу поняла, что звонит именно сестра. Следовало признать, однако, голос у нее ничуть не изменился. Они говорили обо всяких пустяках, как будто расстались неделю назад, и только потом Элизабет объяснила, почему на самом деле решилась ей позвонить: от рака горла умер Эдвард, ее муж. Похороны прошли накануне на кладбище Монтроз. От неожиданности Норма не нашлась, что сказать: она даже не знала, что он был болен. Она была едва знакома с Эдвардом – видела его лишь однажды, на их свадьбе в Чикаго, где сестра прожила уже добрых два десятка лет.
Элизабет вроде бы держалась стойко – через какое-то время они даже вспомнили счастливые мгновения из своего детства и дружно посмеялись, забыв про сотни километров, разделявших их. Тем не менее ни одна из них так и не решилась первой пригласить другую к себе в гости, пусть и ненадолго.
После их вчерашнего разговора Норма отключила телефон со смешанным чувством радости и, как ни странно, неловкости. Наверное, сестра, когда звонила, ожидала чего-то большего, а Норма так и не смогла подобрать нужных слов, в которых та нуждалась. Но что она могла ей сказать, если они не общались долгие годы?
На улице настойчиво сигналила машина. Норма мысленно проклинала водителя, который, как ей было видно, дергался за рулем.
Она встала из-за стола и направилась к девушке за кассой расплатиться.
Не успели они выйти из чайной, как ее обдало жаром. А еще уличным смрадом.
Эмпория. Канзас.
Они направились по Кристиан-стрит к своей машине, и Норма крепко стиснула руку Синди, чтобы дочурка ненароком не вырвалась снова. Ее мимоходом приветствовал продавец хот-догов, как будто они были знакомы. Норма отвела взгляд, скрывая отвращение к запаху жира, распространявшемуся от его ларька. Немного поодаль, метрах в трех у обочины, остановился серый «Кадиллак» – из него вышла женщина, вся в розовом, от туфель до шляпы. Это была Бетси Блумберг, жена мэра, и за пристрастие к вычурным нарядам ее называли фифой-расфуфырой. Эмпория считалась городом довольно строгих нравов, здесь не мирились даже с пустячными вольностями.
Откуда берется зло? Почему дети из обычных семей превращаются в монстров? И, самое главное, будут ли они когда-нибудь наказаны за свои чудовищные поступки? Дэрилу Гриру всего шестнадцать. Он живет с мамой и папой в Канзасе, любит летучих мышей и одиночество. Окружающим он кажется странным, порой даже опасным, правда не настолько, чтобы обращать на него особое внимание. Но все меняется в один страшный день. Тот самый день, когда Дэрил решает совершить ужасное преступление, выбрав жертвами собственных родителей. Читателю предстоит не только разобраться в случившемся, но и понять: как вышло, что семья не заметила волков у дверей – сигналов, которые бы могли предупредить о надвигающейся трагедии.
Мой дед был тем еще хранителем тайн и я несколько лет строил планы, как попасть в Чернобыльскую зону, вернуться в Припять, чтобы разгадать его секреты. Теперь со мной его дневник, походной рюкзачок и личный сталкер, в которого я вот-вот втрескаюсь по самые уши.
Когда к следователю Бурову обращается студентка юрфака с просьбой возобновить дело Рубцова, её отчима, он соглашается неохотно: слишком всё очевидно. Пять лет назад в загородном пансионате скоропостижно скончался главный ревизор фирмы «Донатор» Игорь Матвеевич Ларичев. Некоторые обстоятельства позволяли предполагать, что речь шла об убийстве. Главный подозреваемый бухгалтер Рубцов умирает буквально перед самым своим арестом — повесился в душевой пансионата. Все улики были налицо, и дело быстро закрыли. Однако в процессе нового расследования всплывают новые улики, и следователю Бурову вместе с юной помощницей предстоит выяснить, какие доказательства — подлинные, имело ли место убийство и кто настоящий преступник.
Май 1899 года. В дождливый день к сыщику Мармеладову приходит звуковой мастер фирмы «Берлинер и Ко» с граммофонной пластинкой. Во время концерта Шаляпина он случайно записал подозрительный звук, который может означать лишь одно: где-то поблизости совершено жестокое преступление. Заинтригованный сыщик отправляется на поиски таинственного убийцы.
Думала ли я, отправляясь в языковую школу в Лондон, что эта поездка раз и на всегда изменит мою жизнь? Но назад дороги нет, и что будет дальше — смогу решить только я сама.
Влекомов, сотрудник оборонного НИИ, посещает бывшую супругу с намерением вкусно поесть и немного выпить. Выясняется, что бывшая увлеклась идеей быстрого обогащения путем призовой торговли. Пытаясь её образумить, Влекомов сам впутывается в сомнительное дело, собирая компромат на организаторов.
Эта история начинается с ограбления с трагическим финалом: немолодой хозяин загородного дома погибает от рук неизвестных преступников. Однако в этой истории оказывается не так все просто, и сам погибший несет ответственность за то, что с ним произошло. Рассказ «Вода из колодца» седьмой в ряду цикла «Дыхание мегаполиса». Главным героем этого цикла является следователь Дмитрий Владимиров, который на этот раз должен разобраться в хитросплетениях одной запутанной семейной драмы.
Молодой писатель ненадолго возвращается в родную Колумбию из Европы, но отпуск оказывается длиннее запланированного, когда его беременная жена попадает в больницу. Пытаясь отвлечься от тревоги, Хуан бродит по знакомым улицам, но с каждым шагом Богота будто затягивает его в дебри своей кровавой истории, заставляя все глубже погружаться в тайны убийств, определивших судьбу Колумбии на много лет вперед. Итак, согласно официальной версии, 9 апреля 1948 года случайный прохожий застрелил Хорхе Элесьера Гайтана, лидера либеральной партии, юриста и непревзойденного оратора.
Лотта Бёк – женщина средних лет, которая абсолютно довольна своей жизнью. Она преподает в Академии искусств в Осло, ее лекции отличаются продуманностью и экспрессией. Когда студент-выпускник режиссерского факультета Таге Баст просит Лотту принять участие в его художественном проекте, Лотта соглашается, хотя ее терзают сомнения (шутка ли, но Таге Баст ею как будто увлечен). Съемки меняют мировосприятие Лотты. Она впервые видит себя со стороны. И это ей не слишком нравится.
Для Стеллы Фортуны смерть всегда была частью жизни. Ее детство полно странных и опасных инцидентов – такие банальные вещи, как приготовление ужина или кормление свиней неизбежно приводят к фатальной развязке. Даже ее мать считает, что на Стелле лежит какое-то проклятие. Испытания делают девушку крепкой и уверенной, и свой волевой характер Стелла использует, чтобы защитить от мира и жестокого отца младшую, более чувствительную сестренку Тину. На пороге Второй мировой войны семейство Фортуна уезжает в Америку искать лучшей жизни.
Спустя два десятка лет из-за смерти отца Бергльот возвращается в лоно семьи. Три сестры и брат собираются за одним столом из-за спора за наследство, которое, как они считают, поделено совершенно несправедливо. Однако конфликт куда глубже, чем кажется на первый взгляд. Почему старшие дети получили гораздо меньше, чем младшие? Чем Бергльот и ее брат провинились перед семьей? Многогранный, оставляющий горькое послевкусие роман Вигдис Йорт завораживает своей непередаваемой скандинавской атмосферой и беспощадным, почти шокирующим сюжетом.