Мать, тревога и смерть. Комплекс трагической смерти - [17]

Но отклики на смерть тех, с кем мы связаны эмоционально, имеют большое значение. В то время, как смерть ненавидимого или вызывающего зависть человека приносит только чувство удовлетворения, иногда омраченного угрызениями совести, потеря любимого человека вызывает острую тоску из-за разлуки с ним и ощущение, что умерла часть тебя самого. Смерть родителя или сиблинга, пережитая в детстве, может серьезным образом повлиять на установку по отношению к смерти, – и таким образом, на направление развития эго. В более позднем возрасте смерть родственников или друзей может переживаться как процесс умирания. Moreno (81) называет «социальным атомом» индивида и людей, с которыми он эмоционально связан в то или иное время. «Социальная смерть» – это не то, как мы умираем изнутри, а то, как мы умираем снаружи. Она омрачает существование индивида задолго до его собственной физической или психической смерти. С самого детства мы познаем значения смерти через связи нашего «социального атома». Возможно, что именно шок, вызванный социальной смертью, прокладывает путь к преждевременному старению, болезням и физической смерти.

Самым тяжелым и наиболее подходящим для изучения психологии смерти следует считать переживание, связанное с кончиной амбивалентно любимого объекта, когда чувство разлуки и потери вынуждено бороться с чувством вины за реализованное желание смерти этого человека. Это тот самый конфликт чувств, который, по убеждению Freud (32), заставил первобытного человека рефлексировать.

Умирание, смерть и загробная жизнь. Установки по отношению к смертности человека касаются не только процесса прекращения жизни, но также и конечного события (самого момента смерти) и того, что может ждать нас после него. Все эти три аффективных состояния связаны между собой – по крайней мере, те, которые можно отнести к процессу умирания и смерти – но у некоторых людей реакция, по-видимому, сфокусирована, скорее, на процессе умирания или на том, что ожидает их после смерти, чем на самом последнем вздохе. Во втором разделе этой главы уже описаны разнообразные установки по отношению к собственно смерти и возможному загробному существованию: надежда на сохранение своего сознания и индивидуальности и бесконечное счастье, боязнь того, что смерть может не быть концом всего, ужас перед неизвестным, страх вечного наказания и мазохистское желание мучений. Поэтому сейчас мы можем рассмотреть установки, относящиеся к процессу умирания.

Marriott-Watson (82) пишет:

«Смерть сама по себе – ничто; тень смерти – вот, что ввергает в страх. Это боль, а только боль имеет значение, неважно, душевная или физическая».

Вот что выяснили Bromberg и Schilder (30) при изучении нормальных людей. Страх перед умиранием является преобладающим, а нежелание страдать отчетливо выступает в ответах тех, кому неприятна мысль об умирании. Одна женщина сказала: «Я совсем не боюсь смерти, но умирание – это совсем другое. Я очень боюсь страданий, и, как большинство женщин,… я страшно не хочу быть искалеченной, обезображенной, или чтобы моя внешность была изменена каким-то другим образом. Если бы я была уверена, что умру быстро, без страданий и без продолжительной болезни, я бы не боялась». Cappon (83) обнаружил, что подавляющее число людей (от 80 до 95 процентов из всего числа опрошенных и 100 процентов из числа опрошенных врачей и студентов-медиков) во что бы то ни стало хотели бы умереть внезапно. Время ожидания приближающейся смерти, время боли и мучений, – мы молим, чтобы чаша сия нас миновала. Конечно, вполне рационально предпочесть быстрый и милосердный уход в мир иной старческой дряхлости и мучительному смертельному недугу. Но, я полагаю, подсознательным мотивом является желание избежать травматической карающей смерти. Само по себе старение может восприниматься как наказание, особенно женщинами, а тяжелая затяжная болезнь или хирургическое вмешательство, ведущее к увечью, могут выглядеть как актуализация угрозы недоброжелателей. Мы страшимся смерти, но еще больше мы страшимся катастрофической смерти.

«Когда?» и «Как?» смерти. Среди всех возможностей, уготованных нам жизнью, есть два великих неизвестных – время и способ смерти. Преждевременный уход из жизни, как других людей, так, возможно, и наш собственный, вызывает чувства, которые не испытываются при прекращении существования кого-то, пережившего «отпущенный» человеку век. Но разница в эмоциях еще заметнее в зависимости от того, умирает ли человек от травмы или болезни, или «естественным» путем в преклонном возрасте. Мы не можем представить себе естественную кончину, а многие из нас не считают ее возможной для себя лично. В свете наших страхов смерть всегда преждевременна и вызвана внешними причинами. Это две составляющие катастрофической концепции.

Методы исследования установок. Как можно определить, что люди на самом деле чувствуют по отношению к смерти? Согласно Feifel (84), для научного изучения установок по отношению к смерти необходимы: обширная выборка, представляющая популяцию, перепроверка полученных результатов, проверка надежности использованных инструментов, внимание к социокультурному контексту, многоуровневый анализ и лонгитюдный анализ. Несомненно, соблюдение всех этих требований обеспечило бы надежные статистические данные, но весьма сомнительно, что эти данные смогли бы обеспечить понимание динамики исследуемых установок.