Мать. Мадонна. Блудница. Идеализация и обесценивание материнства - [64]

Она появилась на свет по чистой случайности: «просто два человека между двумя браками решили потрахаться на лужайке». Ее матери было двадцать, и она никогда не хотела детей. Когда она была беременна моей пациенткой, она попыталась сделать аборт, который не увенчался успехом. Мать рассказала ей в детстве, что после рождения она пыталась ее задушить. По словам пациентки, ее мать была сексуально озабоченной, она вступала в беспорядочные связи, ее не интересовал эмоциональный аспект близости, и она думала только о получении сексуального удовольствия от собственного тела. Она разошлась с мужем, как только моя пациентка появилась на свет, и отправила ее на воспитание к своей матери, строгой пуританке, которая препятствовала любым встречам матери с дочерью. Затем пациентку отправили в католическую женскую школу.

У миссис G не было ранних воспоминаний, и я полагаю, что в ее детстве было настолько мало моментов радости и заботы, что в памяти ничего не отложилось. Однако она помнит, что, когда ей было пятнадцать лет и ее бабушка умерла, она решила стать безразличной и не испытывать печали. Она сблизилась с матерью, которая демонстрировала навязчивую озабоченность телом дочери-подростка и ее сексуальным образованием. Она делала это довольно первертным способом, подталкивая и поощряя дочь заниматься сексом, но только с очень опытными и искушенными мужчинами.

Миссис G поняла задним числом, что это было глупо, поскольку она начала встречаться с «мужчинами-мачо» и их приятелями, которые формально были опытными, но не проявляли заботы и нежности. Ее мать настолько озаботилась сексуальной жизнью дочери, что, сгорая от нетерпения, требовала от нее подробного рассказа о ее сексуальном опыте, стоило ей только переступить порог. В какой-то момент моя пациентка забеременела и сделала подпольный аборт, оказавшийся для нее очень травмирующим.

В тот момент она полностью разочаровалась в матери и решила поискать одобрения у отца, что закончилось описанными ранее мучениями. Академические успехи оставались для нее единственным источником удовлетворения и самоуважения. Однако даже этот источник с годами начал иссякать; расщепление между аффектами и разумом зашло слишком далеко, и она уже не могла справляться с этим. Она чувствовала себя на грани распада и боялась неминуемой поломки сомнительно функционировавших защит.

Еще одну пациентку, двадцатипятилетнюю миссис М, направили ко мне из многопрофильной больницы в связи с трудностями во взаимоотношениях и фригидностью, начавшейся четыре года назад в период работы «элитной» проституткой. Когда я впервые с ней познакомилась, меня поразила ее внешность, в которой было простодушие, непорочность и неиспорченность; она была воплощением «английской розы»[17]. На меня также произвела впечатление ее твердая решимость получить помощь в решении ее проблем. Однако прошло два года после того, как, бросив ремесло, она почувствовала себя вправе заявить об истинных потребностях. Как она сказала:

«Я решила все бросить, потому что цена тех денег, которые я зарабатываю, была слишком высокой. Такой образ жизни сделал секс чем-то мерзким и отвратительным, не имеющим ничего общего с любовью и близостью… Я начала относиться к мужчинам как к животным, видя в них только плохие качества, и довольно быстро научилась отключать свои чувства, словно во мне живут два разных человека. Я никогда не видела солнца, поскольку жила при свете луны. Я не могла подружиться ни с кем, поскольку меня переполнял стыд, но в то же время я была вынуждена чувствовать себя особенной, ведь в тех ночных клубах, в которых я работала «хостесс»[18], ко всем относились как к очень важным персонам. Довольно быстро я поняла, что все это лишь соревнование с другими хостесс: сколько мужчин мы заарканим за ночь и сколько заработаем. Так что нас просто использовали. Я начала проваливаться в страшную депрессию и много выпивать. Хотя деньги и имели для меня значение, но, как только они оказывались в моих руках, я выбрасывала их, порой на платформу Паддингтонского вокзала, и не могла купить на них что-то приятное для себя. Деньги были лишь отражением того, чего я стою в глазах окружающих. И тогда я подумала: черт, ведь это же несправедливо, я не хочу так больше жить».

Затем она рассказала мне, как долго она думала о том, какая работа ей подойдет. Прежде всего, она решила не работать по ночам, поскольку это ей уже надоело. Как же быть с людьми? Они тоже изрядно надоели ей. Тогда она отказалась от идеи работать бок о бок как с мужчинами, так и с женщинами: в первых она видела «животные» стороны, а от вторых она уже настрадалась из-за постоянного соперничества и ложного ощущения собственной исключительности: «Все было очень обманчиво». Что же ей оставалось делать? Она была молодой, общительной и умной женщиной, которая считала себя в долгу перед людьми и хотела сделать мир вокруг себя лучше. Должна признаться, меня поразил ее профессиональный выбор. Поскольку ей нравилось что-то выращивать, она стала флористом: «Цветы прекрасны, они радуют меня, когда я собираю их в определенном порядке». Когда она стала пользоваться большим успехом в этой сфере, она пришла на психотерапию.