Мать. Мадонна. Блудница. Идеализация и обесценивание материнства - [62]

Несмотря на это, в трудной ситуации она всегда обращалась к мужчинам. Ее крайнее недоверие к женщинам было связано с тем, как она перенесла уход матери из дома. В конце концов, ее отец не только остался с ней, но и заботился о ней. Даже в инцесте ей виделось своего рода внимание, это делало ее особенной для него, хотя она и не могла управлять ситуацией. Почему бы в таком случае не обращаться с проблемами к мужчинам, а не к женщинам? Она «понимала», что сможет получить если не эмоциональный, то хотя бы телесный отклик. Мать же не дала ей ни того, ни другого. Однако высокой ценой этого выживания стал вывод всех эмоциональных и телесных потребностей за рамки обычной жизни. То, что проституция оказалась удобным решением этих проблем, является естественным развитием истории ее жизни. Ведь на самом деле никому не было дела до ее переживаний в раннем детстве. Ее тело было единственным средством, которое действительно помогало передавать и получать эмоции и ощущения.

Проституция оказалась для этой женщины выходом не только потому, что она избавила ее от сильной боли, депрессии, безнадежности и беспомощности, выпавших на ее долю в ранние годы, но и в силу того, что она обеспечила ее орудием мести за те переживания, которые нанесли ей вред и травмировали. Сейчас, по сравнению с прошлым, она обрела полный контроль и сама подвергала унижениям. К своей работе она подходила утилитарно: «Всего-то пару раз в неделю — меня это никогда не трогало». Она также говорила: «Лишь пять лет назад я поняла, что я существую не для того, чтобы удовлетворять мужчин, а для себя самой».

Как ни парадоксально, эта женщина воспринимала проституцию как единственно возможный способ делать что-то для себя, а не для мужчин. Однако такое предательство себя находило выход в близких отношениях, в которых она подвергалась страшному наказанию за то, что творит ее другая половина.

С психоаналитической точки зрения можно предположить, как и в случае многих перверсий, что ее довольно противоречивое Супер-Эго функционировало самым безжалостным образом. Оно продолжало наказывать ее за сильную вину. С чем связана эта вина? Она может иметь отношение к ее собственным инцестуозным фантазиям об отце; или же, например, быть связанной с той огромной неприязнью к себе и своему телу, которая берег начало с момента появления на свет, когда ее вообще никто не ждал, поскольку она была девочкой, а значит более подверженной отцовскому инцесту.

Можем ли мы в данном случае говорить о социальной, общей вине, которую создает столь мощное Супер-Эго? Ей потребовалось много времени, чтобы обратиться за помощью, пусть даже и не связанной непосредственно с ее занятием проституцией, которая была для нее Эго-синтонной (другими словами, непротиворечащей целостности ее Эго) в силу ее раннего опыта. Я считаю, что возраст является важным фактором. Этой женщине исполнилось тридцать пять лет, и ей это уже надоело. «Как будто» личность[14] с ее вторичными выгодами постепенно угасала, и она уже была готова отправиться на поиски пути, который может привести ее к реализации своего настоящего Я.

Другую пациентку направил ко мне инспектор службы пробации[15] в связи с «ее депрессией, неудовлетворительными отношениями и занятием проституцией». Она опоздала на полчаса, что само по себе указывало на смешанные чувства по поводу консультации у психиатра, и призналась мне в этом, а также в сомнениях в отношении причин, побудивших инспектора направить ее ко мне. На протяжении последних шести лет у нее уже возникали проблемы с законом из-за приставания на улице; суд вынес решение о направлении ее на пробацию, а ранее о лишении свободы на три, шесть и восемнадцать месяцев. Она также отметила, что нынешнее трехлетнее решение о пробации подходит к концу и ей грозит очередное разбирательство в суде: после долгого периода «хорошего поведения» ее снова задержали за приставания на улице. Она часто срывалась и нарушала закон в тот момент, когда пропадало сдерживающее ощущение, которое обеспечивалось решением о пробации. Это очередное отыгрывание было бессознательной заменой потребности в еще большем внешнем контроле.

История жизни моей пациентки была наполнена крайне тяжелыми психологическими травмами и лишениями. Мать умерла, когда ей было всего два месяца. Ее приемный отец пытался удочерить ее, но это стало возможным, только когда ей исполнилось пять лет. До этого времени она жила с родным отцом, его второй женой, а позднее с двумя единокровными братьями. Она помнит, что мачеха плохо к ней относилась; однако в приемной семье лучше не стало: ее вновь подвергали физическим наказаниям. Ей нравилось ходить в школу, поскольку это давало возможность не быть дома. По окончании пятого класса она сдала экзамены по программе средней школы, получив минимальный проходной бал. Она часто убегала из дома. Когда ей исполнилось тринадцать, в одном из таких побегов она обратилась к своему родному отцу в надежде найти у него поддержку и утешение. Она их не получила. Вместо этого он вывез ее в соседний парк и попытался совершить с ней половой акт. Она яростно сопротивлялась и, чтобы избежать насилия, сказала, что у нее месячные. Тогда он заставил сделать ему минет, пригрозив тем, что изобьет ее и расскажет приемным родителям о том, что она плохо о них отзывается. Она живо помнила, какой ужас и отвращение она испытывала в тот момент. В крайне подавленном состоянии она вернулась к приемным родителям. В семнадцать она познакомилась с молодым человеком ее возраста и забеременела. С самого начала он не хотел брать на себя ответственность и предложил ей сделать аборт. Она настояла на том, чтобы оставить ребенка, и после рождения дочери он женился на ней. Во время их недолгого брака он постоянно унижал и избивал ее. Когда они расстались, она познакомилась с мужчиной, который предложил ей стать проституткой. Она согласилась и стала каждую ночь выходить вместе с другими девушками на Парк-Лэйн