Мат красному королю - [51]

— Значит, они были уверены, что разыскиваемый сегодня не танцует или…

Мисс Горриндж перебила его.

— Хьюго, — тихо проговорила она.

Он посмотрел на нее. Мисс Горриндж глядела в другой конец зала, в сторону оркестра.

— Мелоди сменила партнера, — невнятно пробормотала она.

Бишоп повернул голову и увидел, что крупный шотландец возвращается к столикам. Мелоди осталась на площадке. Она танцевала со Струве.

Ход семнадцатый

Голос Мелоди прозвучал резко на фоне оркестра:

— Я никого не видела.

— Но все равно они здесь. Продолжай танцевать. Если остановишься, я тебя продырявлю.

— Чего тебе бояться, если ты ничего не знаешь о Жофре?

— А я и не боюсь. Двигайся в этом направлении. К балкону.

Мануэло улыбался им, когда они скользили мимо. Улыбка его была напряженной. Он тоже заметил, как вошли те двое. Ему приходилось видеть полицейских, и он прекрасно отличал их от других гостей. Поллинджер ушел с ними, и вид у него был расстроенный. Лично за себя Мануэло не волновался; совесть его была чиста. Но полиция нагрянула с рейдом, и хотя пока все было спокойно, опасность не миновала. Мануэло знал, что в «Беггарс-Руст» есть местечки, куда полиции лучше бы не заглядывать.

Мануэло любил Поллинджера. Оба знали свое дело и не мешали друг другу им заниматься. Сейчас от Мануэло требовалось играть, и он играл, чтобы люди не испугались, если полиция вернется и остановит веселье. Уже в сотый раз, наверное, Мануэло брал сегодня в руки дирижерскую палочку; но теперь, похоже, пришло время менять место работы.

Он улыбнулся двум милым людям, которые танцевали поблизости. Он не слышал, о чем они говорили.

— Эверет, ты не сделаешь этого. Если они правда здесь, то их тут полно. Ты попал в переплет.

— Я уйду от них, и ты уйдешь со мной.

— Нет, милый. Прости, но я привыкла сама выбирать мужчин.

— На этот раз выбор за мной. Я либо беру тебя с собой, либо оставляю здесь… холодной и бездыханной. Здесь, на полу. И можешь мне поверить, я уже так влип, что мне все равно.

Он не смотрел на нее, но, улыбаясь, холодно и спокойно глядел на людей, которые танцевали рядом. Теперь застекленная дверь балкона находилась у него за спиной.

— Ну, все. Пошли, — сказал Струве.

— Не будь дураком. — Рука Мелоди сжимала его пальцы. — Они тут для того, чтобы взять тебя. Ты не сделаешь и десяти шагов.

— Это последнее слово, крошка. — Он глянул в ее холодные синие глаза. — Если мне придется оставить тебя, то только мертвой.

Рукав смокинга скрывал левую руку Струве. Интересно, подумала она, в каком состоянии его рука, достаточно ли болезненным окажется удар. Мелоди знала, что рука не сломана; она чувствовала ее силу, когда они танцевали…

— Эверет, у меня есть предложение. Выбирайся отсюда один и поезжай ко мне домой. Я приеду следом.

Улыбка словно приклеилась к его лицу.

— Я что, похож на сумасшедшего?

Она бросила взгляд через его плечо, и он увидел, как изменились ее глаза. Он дернул головой, чтобы повернуться, но услышал голос Бишопа:

— На этот раз, Струве, соблюдай правила хорошего тона, которые принято соблюдать в обществе.

Мелоди вздрогнула, почувствовав, как твердый ствол пистолета уперся в ее тело.

— Послушай, Бишоп, — сказал Струве, — мы уходим вместе с дамой. Если ты будешь возражать, я нажму на курок. — Тускло отсвечивающий голубизной металл пистолета сильнее вдавился в алый шелк платья, собрав его складками. — И разве я могу промахнуться?

Оркестр по-прежнему отбивал ритм. Мануэло смотрел в их сторону. Он видел металлический блеск оружия, бледность женского лица. Но все, что он мог сделать, это продолжать наяривать, пока не случится что-нибудь — плохое или хорошее. Они играли эту мелодию уже давно. Возможно, она закончится грохотом, но никто этого не знает, так же, как дама в красном.

Мануэло улыбался приветливой улыбкой, не спуская глаз с трех человек у балкона, и продолжал дирижировать оркестром. Ничего другого он сделать не мог.

До него слабо доносились их голоса с другой стороны эстрады:

— Дом окружен. Ты попадешь прямо в руки оцепления. Как в петлю.

— Плевать, — ответил Струве. — Я сделаю то, что сказал, приятель, так что советую не совершать ошибок.

Мурашки пробежали по спине Мелоди. Она хорошо знала Эверета. Она видела его лицо и понимала, что значит этот взгляд. Глаза его горели так ярко, словно он наглотался наркотиков; в руках чувствовалась сила, в голосе — самоуверенность.

Она услышала собственный голос:

— Хьюго.

— Да?

— Он не шутит.

— Хорошо, — сказал Бишоп.

Мелоди перевела дух, но ствол пистолета с прежней силой упирался ей в ребра.

— Вот и прекрасно, — проговорил Струве. Двинувшись полукругом, он не сводил с Бишопа глаз. — Пошли.

Мелоди шагнула к краю танцевальной площадки, ступила на ковер; пистолет Струве сместился к центру ее спины, почти к самому позвоночнику.

Бишоп встал сбоку от балконной двери, ожидая, когда они пройдут. Руки его были опущены, глаза пристально следили за Струве. Проходя мимо него, Струве тихо сказал:

— Поднимешь руки, или крикнешь, или сделаешь шаг за нами — я убью ее.

— Понял, — ровным голосом произнес Бишоп.

— Смышленый мальчик.

Они вышли на балкон. С него ступеньки вели в сад.