Мат красному королю - [47]

— Не думаю, чтобы у Дэвида было что-то похожее, — тихо произнесла Софи. — Он был слишком прямой, искренний человек.

— У людей ничего не бывает прямо, Софи. Наше сознание — сплошные круги, спирали, зигзаги, кольца, и когда мы стараемся что-то выпрямить, выяснить, все время возникают помехи — предрассудок, принцип, страх, сомнение, запрет. И мы в этом не виноваты. Так устроена жизнь.

Уткнувшись лицом в колени, Софи сказала:

— Не уверена, что я все понимаю.

— Я присутствовал в суде первой инстанции, — ровным голосом продолжал Бишоп, — когда шел процесс над тем человеком. Это был холодный, черствый тип. Он сказал — и трудно было ему не поверить, — что не очень-то переживал из-за совершенного им убийства. Никогда у него не было из-за этого беспокойства, бессонницы. Даже на суде он совершенно бесстрастно рассказывал о том, как это сделал. Он искренне верил, что убийство никак не повлияло на него. Но оно повлияло, и результаты сказались позднее, после пожара. Преступник не понимал, что просто нашел возможность облегчить душу, осудив себя, но по другому поводу. Этот человек нисколько не лукавил, когда обвинял себя в смерти жены, а не в смерти любовницы, которую действительно убил. Психиатры называют это перенесением вины.

— С Дэвидом все было иначе. — Софи говорила будто самой себе, глядя в пол.

— Почему ты в этом уверена?

Софи подняла голову. Глаза блестели, она боролась со слезами.

— Просто уверена и все.

— Потому что тебе нужно верить, — безжалостно отчеканил Бишоп. — Рассказывая мне о Дэвиде, ты явно что-то скрыла. Так ведь?

Минуту она глядела на него, затем улыбнулась, но глаза оставались серьезными.

— Другой решил бы, что ты мой враг.

— А ты как думаешь? — осторожно осведомился он.

Поколебавшись, Софи покачала головой, и улыбка стала чуть теплее.

— Мне хочется, чтобы мы были друзьями. Можем мы сегодня забыть о Дэвиде?

— Я могу. — В голосе Бишопа не было прежней жесткости. — А ты?

— О, да.

Софи выпрямилась и встала. В утреннем воздухе до него долетел запах ее духов, когда она прошла к бару.

— Здесь есть бренди. Присоединишься ко мне?

Он смотрел, как Софи открывает дверцу; руки ее двигались легко и проворно. Несколько минут назад ей пришлось пережить второй шок за вечер, но она уже вновь прекрасно владела собой.

— С удовольствием, — ответил Бишоп и поднялся, все так же глядя на нее и восхищаясь тем, как уверенно Софи наполняет рюмки.

Она повернулась к нему.

— О чем ты задумался, Хьюго?

— Восхищаюсь твоим великолепным самообладанием.

Легкая улыбка тронула ее губы.

— Женщина должна владеть собой, — ответила она, — если не хочет погибнуть.

Ход пятнадцатый

Тихо заурчал двигатель серого «роллс-ройса», свет фар скользнул по фасадам домов, и машина повернула к памятнику герцогу Веллингтону, потом двинулась вдоль Найтсбридж.

Полицейский «форд», резко набрав скорость, поравнялся с «роллс-ройсом» и пошел с ним рядом. Звук сирены заставил Бишопа повернуть голову. «Форд» проехал вперед и замедлил ход. Из окна высунулась рука в форменном рукаве и знаками велела остановиться.

Бишоп проверил свою скорость — тридцать пять миль в час, и сбросил ее до нуля. Двигатели обеих машин замолкли. Из патрульной машины вышел человек и направился к «роллс-ройсу». Бишоп узнал подходившего.

— О, Фредерик, я уж думал меня заграбастали!

Фрисни остановился, глядя на Бишопа сквозь открытое окно машины.

— Привет, Хьюго, — сказал он. — Я подумал, что мы могли бы обменяться информацией, раз ты все равно не спишь. Или ты занят?

Из-за Сент-Джеймского парка до них донесся слабый звук курантов «Большого Бена» — полночь.

— Нет, не занят, — ответил Бишоп. — Кто кого повезет? Или мы здесь останемся?

— Мне вообще-то нужно ехать дальше, и я бы предпочел на своей машине. Оставим твою здесь, если не возражаешь.

Бишоп выбрался наружу и запер дверцу. Когда они с инспектором подошли к черному «форду», раздался позывной сигнал рации. Голоса зазвучали громче, когда они сели на заднее сиденье.

— Пятый! Пятый! — неслось из динамика. — Примите сообщение.

— Алло, пятый слушает! — ответил с переднего сиденья констебль. — Прием.

— Донесение из ночного клуба на Шумейкер-стрит. Мужчина, похожий на Струве, вышел из клуба пять минут назад и направился в сторону станции метро. Повторяю: пять минут назад в сторону метро. Он переходит под контроль девятого. Пятый, объединитесь с девятым. Посмотрите, что можете предпринять. Прием.

— Говорит пятый! Сообщение принял. Продолжаем движение по Шумейкер-стрит.

Разговор начался, когда они были на Найтсбридж, а закончился на полпути по Шумейкер-стрит, через милю, потому что машина сразу же двинулась на север, как только было названо место встречи.

Констебль повернулся и сказал, обращаясь к Фрисни:

— Это в трех милях от моста, сэр.

Потом он кивнул Бишопу:

— Добрый вечер, сэр.

— Добрый вечер, — ответил Бишоп и обратился к Фрисни — Так значит Струве вернулся в Лондон?

— Да, в Лондон. Это все, что нам известно.

Опять раздались позывные, командир патруля теперь вызывал девятого и повторял информацию о встрече с машиной Фрисни. Девятый находился на Молбридж-Роуд. «Форд» двигался к ночному клубу и через тридцать секунд должен был встретиться с другой машиной. С момента, когда человек, похожий на Струве, вышел из клуба, прошло шесть с половиной минут.