Мать и мачеха - [12]
Я вам так скажу, уверен все же не был. Это ведь с Волгой наперегонки. Кто одолеет? Хаим Волгу или Волга Хаима?
Когда показалось дно котлована, зеки стали кричать "ура!". Подряд два солнечных дня, и дно сухое. Принялись немедля бетонировать ложе канала, откосы. Победа, тьфу-тьфу, чтоб не сглазить! И что вы думаете? Победа!
"Ты башковитый, Липман. У тебя мозги крутятся". Думаете, кто это сказал? Сказала Эстер, или Эся, как ее звали подруги, молоденький инженер, ленинградочка. Только что окончила в своем Ленинграде институт и попала на Волго-Дон -- надолго вон, как она весело заявила.
А я был уже человек вольный. В сентябре 1949-го меня досрочно освободили. За всяческие мои банно-прачечные усовершенствования. Выручила меня моя профессия. Оказалась даже важнее бокса... Как человек вольный, пригласил я Эстер чаю попить. Вышла она за меня замуж. Не побоялась, что я сидел по 58 -й статье. Люблю, говорит, башковитых. Легкомысленная особа. До сих пор живем вместе...
Затем еще много чего на стройке сделал. Поставил мачту с блоками, вытаскивал шагающие экскаваторы, которые другим способом никакие тягачи не могли вырвать из глинистой жижи. Учил своему делу зеков и нового районного механика капитана Коновалова, из ИХНИХ человек, который ходил за мной по пятам, вроде "дядьки". Словом, всего не перескажешь...
Волго-Дон мы сдали правительственной комиссии летом 1952-го.
Зеки быстренько свернули колючую проволоку вокруг канала, сняли дозорные вышки, на которых сидела охрана. Уволокли овчарок. Повесили большой плакат на кумаче: "КОМСОМОЛЬСКАЯ СТРОЙКА". Ох, хохотали, когда приколачивали! Понаехали из Москвы репортеры, фотографы. Праздник. Фанфары.
И тут узнаю, что месяц назад отправлены в Москву наградные документы. Главный механик канала Волго-Дон по фамилии Энгельс, бывший бедолага из немцев Поволжья, представил к Сталинской премии особо отличившихся подчиненных. И я включен в этот список -- за "глубинный водоотлив..."
Генералы поздравляют, молодые инженеры в восторге. Не терпится им, конечно, премию обмыть. Месяца три пропивали всю зарплату, хотя сам я пить так и не научился. Танцуют, поют "Волга-Волга, мать родная...", обнимают. Славное было время. Медовый месяц, затянувшийся на целых три.
Через три месяца пришли газеты. Сталинскую премию за "глубинный водоотлив" дали... капитану Коновалову.
Эстер моя обомлела. Молоденькая, что с нее взять. Бывшему зеку по 58-й статье, да еще еврею, кто же даст? Инженеры матерятся, ходят к генералам выяснять отношения. Коновалов появился белый: Ефим, говорит, ты зла на меня не держи. Я тут ни при чем. Как говорится, ни ухом, ни рылом. Будь другом, напиши на листочке, как мне этот твой водоотлив объяснять...
Появился как-то знакомый инженер, головастый мужик. Там он, в СССР, не буду называть его фамилии. Эстер звала его "Шура -- русский самородок". Сказал мне русский самородок вот что:
-- Совершил ты, Ефим, большое путешествие. Из капитализма в социализм. И что ты увидел? Строил канал ты и такие, как ты. Зеки. А назвали "комсомольской стройкой". Ложь. Туфта, по-лагерному.
Эти "комсомольцы" как работают, видел? Перебросают лопатами десять кубов, запишут тридцать. Это закон, иначе сдохнут. Опять туфта, так?
Ты разработал и применил здесь глубинный водоотлив, а Сталинскую дали капитану НКВД Коновалову. Ты понял нашу систему? БЕЗ ТУФТЫ И АММОНАЛА НЕ ПОСТРОИШЬ КАНАЛА. На том стоим...
Поохали, выпили, зовут меня в управление. Принял генерал Шихтеров. Сказал, что они вторично ходатайствуют о присвоении мне звания Лауреата Сталинской премии. Общественность ходатайствует, они поддерживают.
Мой последний разговор в управлении был в 1952-м, а следующий год был 1953-й, год антисемитской истерии и "процесса врачей". Думаю, что "наглейшее" предложение дать Лауреата какому-то Хаиму в Москве просто уже не рассматривали...
Ладно. Перебираемся мы на новую стройку -- "Вытеграстрой". Восстанавливать Мариинскую систему, из шумного проекта "Москва -- порт пяти морей". Дорог туда нет. Едем через буреломы. Везем оборудование, насосы. Принимает в управлении завкадрами, знавший меня еще на Волго-Доне. Говорит со смущением, что на работу он меня взять не может. Есть указание. Евреев до руководящей работы не допускать. Извини, Ефим...
Так, думал я, завершился мой путь в лауреаты. Но, оказалось, меня выдвигали еще и на Ленинскую премию. Это было в Ленинграде, в тресте "Сантехмонтаж". За многолетнюю работу на знаменитых Ижорском и Кировском (бывшем Путиловском) заводах... Вызвав меня в трест, официально сообщили о представлении и что оно "согласовано с обкомом"... "Тебе дадут, Липман, и бригадиру Косецкому..."
Но мы с женой решили, что с моим лауреатством пора кончать. Сыты по горло. Достаточно и того, что у нас шотландская овчарка -- колли вся в медалях: 18 золотых и 4 серебряных. Уехали в Вильнюс в собственный дом, из которого торопливо убрался майор Бабинцев, тогда уже, кажется, полковник. И тут же подали бумаги в ОВИР на отъезд.
И десяти лет не прошло, как разрешили...
Можно бы на этом кончить, однако остается неясным немаловажное обстоятельство, которое требует пояснения. Во всяком случае, обсуждения.
Григорий Свирский восстанавливает истинную картину литературной жизни России послевоенных летНаписанная в жанре эссе, книга представляет собой не только литературный, но и жизненный срез целой эпохи.Читатель найдет здесь портреты писателей — птиц ловчих, убивавших, по наводке властей, писателей — птиц певчих. Портреты литераторов истерических юдофобов.Первое лондонское издание 1979 г., переведенное на главные европейские языки, стало настольной книгой во всех университетах Европы и Америки, интересующихся судьбой России.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В предлагаемом ныне первом бесцензурном издании возвращены на свои места размышления писателя, возмущавшие самоуправную власть, а так же «запретные» в те годы имена «веселого путаника» Никиты Хрущева и мрачных генералов КГБ, вершивших судьбами и самой жизнью героев этой книги.Отложенные редактором до лучших времен три странички, конечно, тоже поставлены. Какие? Читатель, надеюсь, и сам поймет. Не маленький он у нас, читатель.
Книга посвящена французскому лётчику и писателю Антуану де Сент-Экзюпери. Написана после посещения его любимой усадьбы под Лионом.Травля писателя при жизни, его таинственное исчезновение, необъективность книги воспоминаний его жены Консуэло, пошлые измышления в интернете о связях писателя с женщинами. Всё это заставило меня писать о Сент-Экзюпери, опираясь на документы и воспоминания людей об этом необыкновенном человеке.
«Старый дом на хуторе Большой Набатов. Нынче я с ним прощаюсь, словно бы с прежней жизнью. Хожу да брожу в одиноких раздумьях: светлых и горьких».
Апрель девяносто первого. После смерти родителей студент консерватории Тео становится опекуном своего младшего брата и сестры. Спустя десять лет все трое по-прежнему тесно привязаны друг к другу сложными и порой мучительными узами. Когда один из них испытывает творческий кризис, остальные пытаются ему помочь. Невинная детская игра, перенесенная в плоскость взрослых тем, грозит обернуться трагедией, но брат и сестра готовы на всё, чтобы вернуть близкому человеку вдохновение.
«Долгое эдвардианское лето» – так называли безмятежное время, которое пришло со смертью королевы Виктории и закончилось Первой мировой войной. Для юной Делии, приехавшей из провинции в австралийскую столицу, новая жизнь кажется счастливым сном. Однако большой город коварен: его населяют не только честные трудяги и праздные богачи, но и богемная молодежь, презирающая эдвардианскую добропорядочность. В таком обществе трудно сохранить себя – но всегда ли мы знаем, кем являемся на самом деле?
Этот роман покрывает весь ХХ век. Тут и приключения типичного «совецкого» мальчишки, и секс, и дружба, и любовь, и война: «та» война никуда, оказывается, не ушла, не забылась, не перестала менять нас сегодняшних. Брутальные воспоминания главного героя то и дело сменяются беспощадной рефлексией его «яйцеголового» альтер эго. Встречи с очень разными людьми — эсэсовцем на покое, сотрудником харьковской чрезвычайки, родной сестрой (и прототипом Лолиты?..) Владимира Набокова… История одного, нет, двух, нет, даже трех преступлений.
Ольга хотела решить финансовые проблемы самым простым способом: отдать свое тело на несколько лет Институту. Огромное вознаграждение с минимумом усилий – о таком мечтали многие. Вежливый доктор обещал, что после пробуждения не останется воспоминаний и здоровье будет в норме. Однако одно воспоминание сохранилось и перевернуло сознание, заставив пожалеть о потраченном времени. И если могущественная организация с легкостью перемелет любую проблему, то простому человеку будет сложно выпутаться из эксперимента, который оказался для него слишком жестоким.