Мастера русского стихотворного перевода. Том 1 - [85]

Шрифт
Интервал

Смотрят чудные глаза.
Волны скачут, волны плачут…
Подле лодки под водой
Слышны стоны — похоронный
Плач наяды молодой.
<1859>
275. Русалки
Всё тихо, всё спит; с неба месяц глядит,
   Песчаная отмель сияет,
На береге рыцарь прелестный лежит,
   Лежит он и сладко мечтает.
Блестящи, воздушны, одна за другой
   Из моря русалки выходят,
Несутся все к юноше резвой толпой
   И глаз с него светлых не сводят.
И вот уже рядом одна с ним сидит,
   Пером в его шляпе играя,
На поясе цепь от меча шевелит
   И перевязь гладит другая.
А вот уж и третья, лукаво смеясь,
   У юноши меч отнимает,
Одною рукою на меч оперлась,
   Другой его кудри ласкает.
Четвертая пляшет, порхает пред ним,
   Вздыхает и шепчет уныло:
О, если б любовником был ты моим,
   Цвет юношей, рыцарь мой милый!
А пятая за руку нежно берет
   И белую руку целует,
Шестая устами к устам его льнет,
   И грудь ей желанье волнует.
Хитрец не шелохнется… Что их пугать?
   И крепче смыкает он очи…
Ему тут с русалками любо лежать
   В сияньи серебряной ночи.
<1859>

Л. А. Мей

Анакреон

276. Женщинам
Одарила природа
Твердым рогом — быков,
Коней — звонким копытом,
Зайцев — ног быстротою,
Страшной пастию — львов,
Рыб — способностью плавать,
Птиц — полетом воздушным,
Силой духа — мужчин,
А для жен не остался
Из даров ни один.
Что ж дала им природа?
Вместо броней и копий —
Красоту даровала,
Чтобы женщина ею
И огонь и железо
Всепобедно сражала.
277. Самому себе («Возлежа…»)
Возлежа на лúстве нежной
Мирт и лотосов зеленых,
Я желаю пить прилежно,
Пить подольше, но с опаской.
Сам Эрот мне кравчим служит
И, папирусной подвязкой
Подтянув хитон на плечи,
Влагой хмельной угощает.
Колесом от колесницы
Вкруг самой себя вращаясь,
Жизнь людская убегает,
А в могиле смертный кости
Горстью пепла оставляет…
Для чего ж кадить на камень?
Лить на землю возлиянья?
Лучше мне, Эрот, при жизни
Воскури благоуханья,
Увенчай меня цветами,
Приведи мою гетеру:
Прежде, нежели вмешаюсь
В хороводы с мертвецами,
Я хочу прогнать заботы.
278. К восковому Эроту
Раз юноша какой-то
Отлитого из воска
Эрота продавал.
«Что просишь за работу?» —
Спросил я, подошедши,
А он мне отвечал
Дорическою речью:
«Купи за сколько хочешь,
Но должен ты узнать,
Что я не восколивец,
А только не желаю
С Эротом алчным спать».
— «Отдай же мне за драхму
Соложника-красавца,
А ты, Эрот, во мне
Зажги любовный пламень,
Иль будешь сам тотчас же
Растоплен на огне».
279. Самому себе («Мне говорят…»)
Мне говорят девицы:
«Ты стар, Анакреон!
На — зеркало: ты видишь —
Волос уж не осталось,
И лоб твой обнажен».
Есть волосы, иль нет их —
Не знаю; знаю только,
Что старцу и певцу
Тем более приличны
Веселье и забавы,
Чем ближе он к концу.
280. К девушке
Не беги моих волос,
Убеленных сединою,
И затем, что ярче роз
Расцвела своей весною,
Не отвергни в старике
Пламень страсти: не сама ли
Ты видала, как в венке
К розам лилии пристали?
281. Старцу
Мне мил и старец в пляске
И юноша плясун;
Но если старец пляшет —
В нем волосы лишь стары,
А мыслями он юн.
282. Пир
Дайте лиру мне Гомера
Без воинственной струны:
Я не чествую войны.
Из обрядного потира
Я желаю мирно пить
И водой напиток сладкий,
По закону, разводить.
Я напьюся в честь Лиэя,
Запляшу и запою,
Но рассудком я умерю
Песню буйную мою.
283. Фракийской кобылице
Кобылица-фракиянка,
Что так косо ты глядишь?
Для чего, как от невежды,
От меня ты прочь бежишь?
Знай: легко тебе накину
Я узду и удила,
Чтоб меня по гипподрому
Ты послушно пронесла.
Ты теперь на пастве злачной
Скачешь — вольная, пока
Не нашлось тебе, дикарке,
Заклятóго ездока.
<1855>

Фридрих Шиллер

284. Прощание Гектора
>Андромаха
Для чего стремится Гектор к бою,
Где Ахилл безжалостной рукою
   За Патрокла грозно мстит врагам?
Если Орк угрюмый нас разлучит,
Кто малютку твоего научит
   Дрот метать и угождать богам?
>Гектор
Слез не лей, супруга дорогая!
В поле битвы пыл свой устремляя,
   Этой дланью я храню Пергам.
За богов священную обитель
Я паду и — родины спаситель —
   Отойду к стигийским берегам.
>Андромаха
Не греметь твоим доспехам боле;
Ржавый меч твой пролежит в неволе,
   И Приама оскудеет кровь;
В область мрака ты сойдешь отныне,
Где Коцит слезится по пустыне…
   Канет в Лету Гектора любовь!
>Гектор
Весь мой пыл, все мысли и стремленья
Я залью волной реки забвенья,
   Но не чистый пламенник любви…
Чу, дикарь у стен уж кличет к бою.
Дай мне меч и не томись тоскою —
   Леты нет для Гектора любви.
1854

Иоганн Вольфганг Гете

285. Песнь арфиста
Нет, только тот, кто знал
   Свиданья жажду,
Поймет, как я страдал
   И как я стражду.
Гляжу я вдаль… нет сил,
   Тускнеет око…
Ах, кто меня любил
   И знал — далёко!
Вся грудь горит… Кто знал
   Свиданья жажду,
Поймет, как я страдал
   И как я стражду.
1857

Генрих Гейне

286.
Ветер воет меж деревьев,
Мрак ночной вокруг меня;
Серой мантией окутан,
Я гоню в лесу коня.
Впереди меня порхают
Вереницы легких снов
И несут меня на крыльях
Под давно желанный кров.
Лают псы; встречают слуги
У крыльца с огнем меня;
Я по лестнице взбегаю,
Шумно шпорами звеня.
Освещен покой знакомый, —
Как уютен он и тих, —
И она, моя царица,
Уж в объятиях моих.
Ветер воет меж деревьев,
Шепчут вкруг меня листы:
«Сны твои, ездок безумный,
Так же глупы, как и ты».
1858
287.
Рано утром я гадаю:
Будешь ты иль нет?
Грустно голову склоняю
Вечером в ответ.

Еще от автора Данте Алигьери
Божественная комедия

«Комедия», ставшая для потомков «божественной книгой» — одно из величайших художественных произведений, какие знает мир. Это энциклопедия знаний «моральных, естественных, философских, богословских», грандиозный синтез феодально-католического мировоззрения и столь же грандиозного прозрения развертывающейся в то время новой культуры. Огромный поэтический гений автора поставил комедию над эпохой, сделал ее достоянием веков.Перевод и примечания Михаила Леонидовича Лозинского.Иллюстрации Гюстова Доре.


Божественная комедия. Ад

«Божественная комедия. Ад» – первая часть шедевральной поэмы великого итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери (итал. Dante Alighieri, 1265 – 1321).*** Заблудившись в дремучем лесу, Данте встречает поэта Вергилия и отправляется с ним в путешествие по загробному миру. И начинается оно с девяти кругов Ада, где поэты встречают всевозможных грешников – обманщиков, воров, насильников, убийц и самоубийц, еретиков, скупцов, чревоугодников и прочих – среди которых узнают многих исторических фигур. Все они страдают от разных мук в зависимости от грехов, но самые страшные – в последнем, девятом кругу, где находятся предатели… Две другие части этого гениального произведения – «Чистилище» и «Рай».


Видение суда

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Новая жизнь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Рекомендуем почитать
Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».