Мастера русского стихотворного перевода. Том 1 - [80]

Шрифт
Интервал

251. Красота и радость
Кто не видал красоты в минуту сердечной печали,
     Тот никогда не видал красоты;
Кто на прелестном лице не встречал веселой улыбки, —
     Радости тот никогда не видал.
1842

Фердинанд Фрейлиграт

252. Под пальмами
Меж кустов мелькают космы: бой кипит в глуши лесной,
И далеко слышен топот, треск ветвей и страшный вой.
Взлезь со мной на эту пальму; но смотри, чтоб звук колчана
Злых бойцов не потревожил там, под тению банана.
Видишь тело европейца? — он от тигровых когтей
Пал, когда, томимый зноем, здесь прилег под сень ветвей:
Трав лечебных, знать, искал он, наших хижин гость смиренный, —
За него-то с леопардом тигр дерется раздраженный.
Он погиб, несчастный белый! не спасет его стрела!
Вся лощина, где лежит он, алой кровью натекла…
Крепок сон твой, юный странник! жизнь угасла молодая!
О, как горько будет плакать о тебе твоя родная!
Леопард неустрашимый нападает на врага;
Вот в зубах его кровавых трупа стиснута нога.
Но добычу неприятель левой лапой охраняет,
А другою он с размаха леопарда поражает.
Вот скачок! и тигр могучий на спине добычу мчит;
Леопард неутомимый бодро вслед за ним летит.
Вот опять они сцепились и в борьбе остервенелой
Обнялись, — и в их объятьях труп стоит окостенелый…
Но смотри: с вершины пальмы исполинская змея
Опускается над ними, яд в зубах своих тая;
Развернулась — и мгновенно охватила кровожадных:
И зверей, и человека давит в кольцах беспощадных.
1845

Людвиг Уланд

253. Проклятие певца
Стоял когда-то замок — угрюмый великан,
Глядел он через поле на синий океан,
Кругом него тянулись сады цветной каймой,
В них били водометы алмазною струей.
Его владетель гордый был грозен и силен,
И бледный, и угрюмый, сидел на троне он;
Что взгляд его — то трепет, что дума — то боязнь,
Что слово — то оковы, что приговор — то казнь.
Раз к замку шли два скальда: один, во цвете лет,
Был статен и прекрасен; другой — и дряхл, и сед;
Он тихо ехал с арфой на вороном коне,
А юноша товарищ шел бодро в стороне.
«Готовься, сын мой, — старец питомцу говорил: —
Припомни все напевы, каким тебя учил;
Сбери всю силу звуков и вторь моим струнам:
Сегодня тронуть сердце монарха должно нам».
И в зале оба скальда стоят среди мужей;
Король сидит на троне с супругою своей:
Он — грозно-величавый, как буря в ночь; она —
Прекрасна, как денница, — как лилия, нежна.
Вот арфу вдохновенно певец маститый взял
И вещими перстами по струнам пробежал:
Они запели чудно под опытной рукой,
И с ними слил свой голос товарищ молодой.
И пели о блаженстве, о веке золотом,
О славе и свободе, о вечном и святом,
Что сладостно для сердца, что полно светлых дум,
Что возвышает душу, что окрыляет ум.
Смирился пред святыней мужей надменный дух,
В немом благоговеньи стоят они вокруг.
И плачет королева; но, радости полна,
Певцам бросает розу с груди своей она.
Но, задрожав от гнева, король с престола встал.
«Вы, обольстив коварно народ мой, — он сказал, —
Прельстить жену хотите!» — И меч он бросил свой,
И пал, пронзенный в сердце, в крови певец младой.
И вмиг, как ураганом, толпу рассеял страх;
Певец скончался тихо у старца на руках;
Он на коня сажает с собою мертвеца
И быстро выезжает из грозного дворца.
Но у ворот высоких остановил певец
Коня и взял он лиру, всех лир других венец,
О мраморные стены в куски ее разбил
И горьким, страшным воплем весь замок огласил:
«О, горе вам, твердыни! отныне будут в вас
Звучать не струны арфы, не песен сладкий глас —
Но вопли и рыданья, но стон и звук оков,
Пока вы не падете под бременем веков!
О, горе вам, фонтаны, зеркальные пруды!
И вам, в красе весенней цветущие сады!
Отныне ваша слава исчезнет навсегда!
Засохнут все деревья, иссякнет вся вода!
А на тебе, убийца, проклятие певца!
Тиран! ты не достигнешь бессмертия венца!
Твое клятое имя в века не перейдет:
Как смертное хрипенье в степи, оно замрет!»
И вещий глас поэта услышан в небесах:
И пали стены замка в развалины и прах;
Над ним стоит уныло колонна лишь одна,
И та уж покачнулась и скоро пасть должна.
В печальном запустеньи лежат его сады;
Засохли все деревья, заглохли все пруды;
Об имени тирана предание молчит:
Проклятье вековое певца на нем лежит.
1846

Генрих Гейне

254. Тамбурмажор великой армии
Смотрите, вот старый наш тамбурмажор, —
   Он голову, бедный, повесил!
А прежде как ярко горел его взор,
   Как был он доволен и весел!
Как гордо вертел он своей булавой,
   С улыбкой сверкая глазами;
Его заслужённый мундир золотой
   Сиял, озаренный лучами.
Когда он в главе барабанов своих
   Вступал в города и местечки,
У наших девиц и у женщин иных
   Тревожно стучали сердечки.
Являлся — и всюду свободной рукой
   Срывал победительно розы;
На ус его черный струились порой
   Немецкие женские слезы.
А мы всё сносили в терпеньи немом,
   Смиряясь пред вражьим напором:
Мужчины склонялись пред сильным царем,
   А дамы — пред тамбурмажором.
Мы все терпеливо то иго несли,
   Как дубы германской породы;
Но вдруг от начальства к нам вести пришли
   К восстанью за дело свободы.
Тогда мы, уставив рога, как быки,
   Отважно на бой полетели,
И галльские всюду сбивали штыки,
   И Кёрнера песни мы пели.
Ужасные песни! их звуки и хор
   Грозой для тиранов звучали!
От них Император и тамбурмажор

Еще от автора Данте Алигьери
Божественная комедия

«Комедия», ставшая для потомков «божественной книгой» — одно из величайших художественных произведений, какие знает мир. Это энциклопедия знаний «моральных, естественных, философских, богословских», грандиозный синтез феодально-католического мировоззрения и столь же грандиозного прозрения развертывающейся в то время новой культуры. Огромный поэтический гений автора поставил комедию над эпохой, сделал ее достоянием веков.Перевод и примечания Михаила Леонидовича Лозинского.Иллюстрации Гюстова Доре.


Божественная комедия. Ад

«Божественная комедия. Ад» – первая часть шедевральной поэмы великого итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери (итал. Dante Alighieri, 1265 – 1321).*** Заблудившись в дремучем лесу, Данте встречает поэта Вергилия и отправляется с ним в путешествие по загробному миру. И начинается оно с девяти кругов Ада, где поэты встречают всевозможных грешников – обманщиков, воров, насильников, убийц и самоубийц, еретиков, скупцов, чревоугодников и прочих – среди которых узнают многих исторических фигур. Все они страдают от разных мук в зависимости от грехов, но самые страшные – в последнем, девятом кругу, где находятся предатели… Две другие части этого гениального произведения – «Чистилище» и «Рай».


Видение суда

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Новая жизнь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Рекомендуем почитать
Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».