Мастера. Герань. Вильма - [12]
— Мы думали, вас четверо будет, — говорила хозяйка. — На четверых и приготовили.
Мастер слегка оробел. Как бы не пришлось объяснять, почему не пришли Ондро с Якубом.
— Ну, Янко, угощай! — подбадривала хозяйка мужа, а сама нет-нет да и взглядывала на него: «И что ты, олух, так наливаешься?»
— Видать, хорошо живете, хозяйка, всего у вас вдосталь. — Мастер указал рукой на стол. — Собрали на четверых, а хватило бы и на десятерых.
— Не жалуемся, — откликнулся хозяин. Он ждал, что похвалы его хозяйству так и посыплются, а заранее тому радовался.
— Да и мы живем не хуже других, — сказал мастер. — Ежели в охоту — так и работа спорится. Вот Имро — мой младший, а в деле знает толк лучше меня.
«Чего это он?» — удивился Имро, хотя похвала и польстила ему.
А хозяин сказал: — Золотые слова! За них стоит выпить! — И, только подняв рюмку, смекнул, что слова мастера относятся совсем не к нему. «Ну и мастер! Прыгает с пятого на десятое, а потом обратно!» — Ну, за ваше здоровье! — Горделивая улыбка хозяина обратилась в улыбку для Имриха.
— Угощайтесь, пожалуйста, — улыбалась и хозяйка. — А я схожу посмотрю на амбар, ведь я толком его еще не видала.
Хозяин, казалось, хотел податься за ней: — Ступай, Милка! — Он провожал ее взглядом, а под столом даже сделал шажок вперед и назад. — После и я приду.
В дверях она обернулась, и вновь что-то незаметно дрогнуло в уголках ее глаз: «Не вздумай надраться!»
А он и бровью не повел. Когда она была уже на дворе, разлил по новой.
— Ну как, мастер? Хоть и живем-поживаем и с работой управились, а поднять настроение требуется, без хорошего настроения человеку и жизнь не в жизнь. Я так с удовольствием выпью. — И выпил.
Мастер отнесся к этому с пониманием, но к рюмке своей не притронулся. Снова нашло на него беспокойство. Где они? Где Ондро и Якуб? Ну не лучше ли было бы, сиди они тут вчетвером? Сколько раз сидели вот так, а нынче им на все наплевать, все-то побоку, лишь бы от родного дома подальше, лишь бы жить без указки.
У хозяина развязался язык, но мастер уже не слушал его. Только кивал. Кивал и тогда, когда не было надобности. Имрих это приметил. Намекнул отцу, что, мол, пора и честь знать.
— И настроение поднять надо, и отдохнуть не лишне, — рассуждал хозяин. — Словом, я вот к чему веду: больше трудись да меньше раздумывай.
«Неужто на что намекает? Человек-то, он все время раздумывает. И когда трудится, а бывает, и когда спит. Да что может знать такой дурень?
— Умная, мысль подчас и дурака осеняет, — продолжал хозяин, не предполагая, что мастер и его обозвал дураком. — Да вот для чего она, эта мысль? Тут важно знать, когда и как ею пользоваться. Мне так достаточно знать, когда нужно вспахать да посеять, а все прочее — дело десятое: от лишних мыслей один вред. Как есть говорю. Можете мне поверить.
— Так, так. Продолжайте!
— Посеял я тут ранний ячмень, а он выдался редкий, плохо взялся, я и поторопился с косьбой, чтоб жнивье успеть засеять клевером. Трижды дождик покропил, и теперь клевер чисто шелковый. На будущей неделе свезу его.
«Ну и пентюх. В клевере только и смыслит. Да и то ладно. Хоть доволен собой». — Сколько вам лет? — спросил мастер.
— Через четыре года пятьдесят стукнет. Да не обычные пятьдесят, а серебряные. К пяти десяткам у меня аккурат серебряная свадьба выходит.
«Пентюх и есть! Всем выхваляется. Толкует, что думать не надобно, а сам уж двадцать пять лет назад, поди, о пятидесятилетии думал. Может, и женился затем, чтобы пять десятков посеребрить. Думает больше, чем надо, только одной, от силы двумя извилинами. Да стоит ли серчать на него? Пускай себе радуется, пускай благоденствует». — Прекрасно. Толково вы все это устроили. — Мастер огляделся вокруг: — Теперь-то и сказать можно: красивая да ловкая жена у вас. Не жена, а загляденье. — «Блаженствуй, идиот!» — Глаз не оторвешь.
— Ой, не перехвалите! — улыбался хозяин. — Жену вслух хвалить — только портить.
«Сдалась мне твоя жена! Будто у меня своих забот нету! Господи, ребятки мои! Паршивцы негодные! Где-то вы теперь, ребятки, шатаетесь?»
«Обязательно скажу ей, — размышлял хозяин. — Как уйдут, тут же пойду доложу ей, что мастер сказал. Жена доброму слову порадуется. А потом и того… Поваляемся с ней нынче в новом амбаре».
Облизнувшись, он поднял рюмку: — За ваше здоровье, ребята!
Домой опять шли пешком, хотя могли бы доехать до имения и сократить путь. От имения до Околичного ведь рукой подать. Батраки из имения привезли зерно на железнодорожную станцию в Церовую и вот-вот должны были отправиться с дрезиной назад, да мастеру с Имрихом не хотелось их дожидаться.
Оба были слегка под хмельком. Имро охотно развеселил бы отца, да только не знал как. Словами тут разве поможешь? Имро был человеком сговорчивым. Ладил с отцом, но и братьев сердить не хотел. В семье он был младшим, а в правде младшего сталкиваются правды старших; младший со всеми правдами с готовностью соглашается, а уж если приходится от какой-нибудь из них отказаться, младший, поскольку он младший, должен с этим смириться, справиться, постараться взглянуть правде и неправде в глаза и потерю восполнить собственным поиском. Сговорчивость его чисто внешняя. На самом же деле младший — самый ранимый, и на его долю выпадают наибольшие сложности. Никто не поможет ему разрешить их. Поэтому и от младшего не приходится ждать, что он разрешит сложности старших. Может, и разрешит, но этого нельзя требовать. Пожалуй, было бы даже несправедливо. Казалось бы, что может быть хуже, чем вражда между молодостью и старостью, однако куда сильнее старость ненавидит старость, а молодость — молодость. Спор между родителями и детьми — это чаще всего и не спор вовсе, а просто беда или боль, похожая на зубную. Чем души чувствительней, тем боль нестерпимей. А перестанешь ощущать боль, значит, жизни конец. А если и живешь, то как губительная опухоль. Здоровый организм противится недугу, выбрасывая из себя все ненужное, вредное. И старость — ведь и у старости есть что выбрасывать из себя, и, делая это, она, пожалуй, иной раз и вредит, — однако здоровая, мудрая старость часто мусорит лишь затем, чтобы отделить плевела от пшеницы и, очистив зерно, показать и другим, какое оно, каким должно быть, иными словами, чтобы и самой раздавать из своего чистого или даже чуть засоренного сорняком урожая; и она раздает — а то зачем, зачем бы ей было столько зерна? Жизнь взвалила на нее целый воз, и жизни нужно это вернуть: на, храни его, жизнь, и раздавай дальше!
В 1966 году в Праге проходил Международный конкурс книг для детей и юношества под девизом «Для молодёжи атомного века». Первую премию на этом конкурсе получила повесть молодого словацкого писателя Ви́нцента Ши́кулы «Каникулы с дядюшкой Рафаэ́лем». В весёлой непритязательной манере рассказывает повесть о деревне Гру́шковец, «самой обыкновенной деревне, как и все», и о знаменитом деревенском оркестре, в котором играет на геликоне герой повести одиннадцатилетний Винцент. Но за этим непритязательным весёлым рассказом встаёт жизнь современной словацкой деревни со всеми её заботами и радостями.
Первые две повести крупнейшего словацкого прозаика («У пана лесничего на шляпе кисточка» и «Яичко курочки-невелички») носят во многом автобиографический характер, третья («Юрчику привет от Юрчика!») — сказочная, героями ее являются птицы. Эта книга — о любви ко всему живому на земле, и прежде всего — к детям и животным.
«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Минач — современный словацкий писатель, в творчестве которого отражена историческая эпоха борьбы народов Чехословакии против фашизма и буржуазной реакции в 40-е годы, борьба за строительство социализма в ЧССР в 50—60-е годы. В настоящем сборнике Минач представлен лучшими рассказами, здесь он впервые выступает также как публицист, эссеист и теоретик культуры.
В книгу словацкого писателя Рудольфа Яшика (1919—1960) включены роман «Мертвые не поют» (1961), уже известный советскому читателю, и сборник рассказов «Черные и белые круги» (1961), впервые выходящий на русском языке.В романе «Мертвые не поют» перед читателем предстают события последней войны, их преломление в судьбах и в сознании людей. С большой реалистической силой писатель воссоздает гнетущую атмосферу Словацкого государства, убедительно показывает победу демократических сил, противостоящих человеконенавистнической сущности фашизма.Тема рассказов сборника «Черные и белые круги» — трудная жизнь крестьян во время экономического кризиса 30-х годов в буржуазной Чехословакии.
Это своеобразное по форме произведение — роман, сложившийся из новелл, — создавалось два десятилетия. На примере одного братиславского дома, где живут люди разных поколений и разных общественных прослоек, автор сумел осветить многие стороны жизни современной Словакии.
Ян Козак — известный современный чешский писатель, лауреат Государственной премии ЧССР. Его произведения в основном посвящены теме перестройки чехословацкой деревни. Это выходившие на русском языке рассказы из сборника «Горячее дыхание», повесть «Марьяна Радвакова», роман «Святой Михал». Предлагаемый читателю роман «Гнездо аиста» посвящен теме коллективизации сельского хозяйства Чехословакии.