Мастера детектива. Выпуск 13 - [129]

Леди Мэттьюз поднялась до середины лестничного пролета, остановилась и сказала, что все это очень интересно, но хотелось бы узнать, кто такой Марк Браун. Она никогда о нем не слышала.

Фелисити быстро объяснила ей, кто он такой, и спросила, кто его убил.

— Никто, — ответил Эмберли. — Он упал в реку и утонул.

Фелисити тут же забеспокоилась о Ширли, которая осталась одна в «Плющевом коттедже». Леди Мэттьюз быстро поняла, что Ширли и есть та славная девушка, которая вчера помогла ей донести покупки, сделанные в магазине Хадсона, и заявила, что бедной крошке нельзя оставаться одной в этом ужасном «Плющевом коттедже».

Эмберли объяснил, что приглашал Ширли погостить в «Грейторне», но она отказалась.

Услышав это, леди Мэттьюз сказала:

— Конечно, конечно. Без сомнения. Мне нужно надеть пальто. Очень жаль, милый. Придется попросить тебя снова сесть за руль — звать Лудлоу в такой поздний час просто невозможно. Фелисити, дорогая, попроси приготовить маленькую запасную комнату. И следовало бы все же предупредить Хэмфри. Ах, как неудачно! Он уже и так совсем выбит из колеи.

Это все означало, что леди Мэттьюз решила сама, лично, прийти на выручку Ширли Браун.

Когда «бентли» в очередной раз остановился у маленьких белых ворот, леди Мэттьюз вышла из машины и в ответ на предложение племянника сопровождать ее ласково попросила его оставаться на месте. Эмберли предупредил, что Ширли Браун довольно упряма.

— Бедное дитя! — промурлыкала в ответ сострадательная тетушка.

После недолгого пребывания в коттедже леди Мэттьюз вышла обратно, к немалому удивлению Эмберли, сопровождаемая Ширли, которая несла маленький чемодан. За ней следом бежал верный Билл. У Ширли был непривычно смиренный вид. На Эмберли она не смотрела. Женщины сели на заднее сиденье, а место рядом с водителем было отведено для чемодана и Билла. Билл, довольный поездкой, то высовывался наружу, подставляя морду ветерку, то лизал щеку мистера Эмберли.

— Будем надеяться, — заметил Эмберли, — сбрасывая собачью лапу со своей руки, что Волк надежно заперт.

Билл из вежливости прижал уши, хотя и был несогласен с последней репликой. Завершить день маленькой бодрой дракой — что может быть приятнее?

И он получил то, что хотел. В тот момент, когда машина Эмберли подъехала к двери, шофер Мэттьюза вел Волка с вечерней прогулки. Волк подпрыгнул, чтобы поприветствовать приехавших. Билл не стал дожидаться, пока откроют дверцу. Он сиганул из машины прежде, чем Эмберли успел удержать его. Билл понимал, что находится на территории Волка. Если бы он не встречал Волка прежде, то, конечно, поступил бы в соответствии с собачьим этикетом, который требовал воздерживаться от драк на чужой территории. Но Билл терпеть не мог незаконченных дел.

Поднялась ужасная суматоха. На шум из дома вышел сэр Хэмфри, ставший свидетелем удаления со сцены Волка, который бессильно рычал в объятиях шофера. Сэр Хэмфри приказал запереть этого негодного пса и спросил у жены, где она намерена разместить второе чудовище.

Ширли крепко держала Билла за ошейник. Стараясь придать голосу как можно больше твердости, она попросила извинения, и сэр Хэмфри, вспомнивший свои обязанности хозяина дома, возложил всю вину на Волка.

Ширли, продолжая удерживать Билла, сказала, что хотела бы оставить пса при себе.

Хэмфри был давно и твердо убежден, что большим собакам не место в доме. Он уже собрался было сообщить об этом своей гостье, как вдруг его супруга произнесла:

— Конечно, моя дорогая. Так намного безопасней. Пойдемте наверх. Пусть кто-нибудь найдет для собаки подстилку. Фрэнк, ты всегда так хорошо все находишь. Какой-нибудь коврик. Посмотри-ка в дубовом сундуке.

Она повела Ширли вверх по лестнице, оставив мужа в негодовании. Когда через некоторое время она спустилась вниз, сэр Хэмфри заявил, что чрезвычайно недоволен всем происходящим. Все ведут себя неправильно, особенно Фрэнк. Он постоянно сует нос в дела, которые его не касаются. И вот к чему это привело. Собаки в спальнях. Никто не счел нужным посоветоваться с ним прежде, чем привозить в дом эту молодую даму. А если бы с ним посоветовались, то он категорически возражал бы. Никто ничего не знает об этой девушке, хотя он, естественно, сочувствует ей, но не понимает, почему его жена считает необходимым вмешиваться.

Леди Мэттьюз, совершенно спокойно выслушав эту тираду, легонько похлопала мужа по руке и сказала:

— Все это ужасно, мой дорогой. Но совершенно невозможно было оставить ее одну на ночь в том коттедже.

— И тем не менее я не думаю, что это наше дело, — сказал сэр Хэмфри, несколько смягчившись.

— Совершенно не наше, дорогой. Но, видишь ли, у нее здесь нет никаких друзей. Такая незадача. Очень славная девушка, я уверена. Она мне кого-то напоминает, хотя я не могу вспомнить, кого именно.

— Тебе каждый кого-то напоминает, Марион, — сказал сэр Хэмфри. — Я пошел спать, а ты предупреди ее, чтобы не позволяла собаке забираться на мебель.

Утром к нему вернулась его обычная учтивость, и он оттаял настолько, что предложил Ширли оставаться в «Грейторне» до судебного следствия, после которого, как он предположил, она, видимо, вернется в Лондон. Он даже назвал бультерьера хорошей собакой и дал ему кусок печенки, который Билл принял без колебаний.