Мастер рун - [11]

Змеи на пути не встретились. Наверное, многомесячный геноцид заставил их убраться из этих опасных мест. Сколопендры же и прочая хитиновая нечисть чуяли мощь, исходившую от землянина, и благоразумно уходили с его пути.

Вот и портальный зал. Дверь, один раз открытая големом, так и застыла в этом положении.

– Господи, если ты есть, то сделай так, чтобы мне вернуться домой! – впервые в жизни взмолился Костя. Родители были закоренелыми атеистами и сына не то что в церковь не водили, но даже не крестили, несмотря на повальную моду в то время. Но, прикоснувшись к магии, наслушавшись от Марга о храмах, жрецах, творящих чудеса без всякой магии, понемногу стал задумываться о существовании высшего разума.

Прикоснулся к мрамору портала, собираясь активировать его, но тут же отдернул руки.

– Хватит полагаться на авось… – пробормотал себе под нос. – Вдруг не сработает и мне придется отсюда уйти за помощью?

Вернувшись к дверному проходу, он счистил плесень с одной из стен, куда мог дотянуться, после чего выплавил в камне короткий, в несколько предложений, текст. Он просил Архипа не торопиться уходить с этого места, если тот сможет перейти через портал сюда, сообщил про огромных змей, опасных насекомых, особо упомянул ядовитые миазмы, исходящие от плесени. Только после этого вернулся к порталу. Опустившись на колени, Костя прижал ладони к мраморной плите и в одну секунду слил всю энергию…

И только сейчас до него дошло, что портал не обязательно должен вести обратно за Землю. Вместе с исчезновением маны вернулась способность трезво соображать.

– А-а-а! Блин!..

Под Костей появилась пустыня, чуть в стороне виднелись какие-то развалины. Падал он на верхушку бархана, оказавшись над ним метрах в восьми. Удар о песок вышел жестким, заставив согнуться в три погибели и покатиться кувырком вниз по склону. К счастью, он сумел избежать своей предыдущей ошибки, когда чуть не переломал себе кости, упав в невидимый колодец в руинах академии: провал оказался изрядной глубины, шестирукому тогда пришлось повозиться, чтобы достать Костю со дна.

В клубах пыли, с полными песка ртом, носом и ушами, чуть не задохнувшись, Костя наконец-то остановился у подножия бархана. Повезло, что портал выбросил землянина над макушкой песчаной горы, а не в стороне, над подножием или промеж барханов. Там еще метров десять пришлось бы лететь, и не факт, что все обошлось бы так благополучно.

– Черт, больно-то как… – простонал он, с трудом разгибаясь и ощупывая ноги. – Уф, целые… повезло, что у меня такие крепкие кости, да и полегчал я на десяток килограмм у Марга на побегушках.

Лежать на песке было некомфортно. Даже сквозь толстую холстину, из которой землянин недавно соорудил себе подобие одежды для работы в мастерской, песок обжигал не хуже разогретой сковороды. Не менее раскаленным был и воздух. Привыкнув к прохладным и местами сырым подземельям академии, сейчас Костя испытывал настоящее мучение. Носоглотку обжигало, дышать ртом не было возможности – через несколько вдохов все во рту пересыхало, а язык превращался в наждачную бумагу.

Но самой главной бедой было, что это не Земля. Ну не могло быть на родной старушке-планете такого магического фона, что окружал его сейчас.

С вершины бархана во все стороны, куда падал взгляд, раскинулась пустыня. Идти можно было на все четыре стороны и с равной вероятностью отыскать как спасение в оазисе, так и смерть от обезвоживания.

Из куска холста, который выполнял роль рубашки, Костя соорудил чалму. При этом поежился, когда голые плечи и спина оказались под жадным пустынным солнцем.

Землянин решил идти к развалинам, которые успел заметить перед падением. Даже если там нет никого и ничего, то среди камней и стен можно отыскать укрытие от палящего солнца и дотерпеть до темноты. Как назло, между ним и руинами расположились самые огромные (по его мнению) барханы. Обходить было долго, приходилось подниматься и спускаться. Почти каждый раз, завершив спуск, Костя без сил падал на песок. Сначала делал пятиминутные передышки, потом они растянулись до двадцати минут.

До развалин он дошел только через несколько часов, хотя расстояние не превышало каких-то четыре-пять километров. К этому времени он едва держался на ногах. Кожа горела огнем, казалось, что она давно сползла, и теперь солнце с садистским наслаждением поджаривает оголившиеся мышцы. Губы потрескались и опухли.

Когда Костя подошел к развалинам, то не смог сдержать стон разочарования. Лишь обломки стен и колонн возвышались среди песка, больше тут не было ничего. Даже укрыться от солнца, упрямо зависшего прямо над головой, не было возможности. От бессильной злости Костя несколько раз ударил кулаком по лежащей и полузасыпанной песком колонне.

– Как же так?! Почему это происходит со мной?

Он сел, оперся спиной на колонну, не обратив внимания на вспышку боли, сложил ладони на бедрах и закрыл глаза. От жары мозг буквально плавился, мысли путались, рвались. Ничего путного в голову не приходило. Знал только одно: будет так сидеть – и уже к вечеру от него останется иссушенный труп.

– Русские, етитскую вашу маму, не сдаются!.. – прохрипел Костя, адресуя эту фразу неизвестно кому. Перевернувшись на колени, он ладонями стал отбрасывать в сторону песок от колонны. Часто делал передышки, отползая в сторону, и ждал, когда уляжется пыль. Потом вновь возвращался к работе. Примерно за час выкопал под поваленной колонной яму, достаточную, чтобы в ней лечь и вытянуться во весь рост. Прохладнее не стало, но хоть солнце уже не жгло…