Мастер проклятий - [47]

Утром, едва рассвело, мы отправились в дорогу. Локомобиль смог вместить всех шестерых, благодаря гостеприимству чистых, толстяков среди пассажиров не было. Однако все равно пришлось потесниться, чему особенно недовольна была Кера.

— Как же я вас всех ненавижу! Кто бы мог подумать, что люди могут так сильно вонять! Интересно, зачем вам такие носы? Чтобы почувствовать такое хватило бы и вдесятеро меньшей чувствительности! Эй, ты, старая сволочь, ты можешь не трясти так сильно?

— Вы так говорите, Ева, будто сами человеком не являетесь, — не выдерживает Мариус. Спутникам, конечно, никто не сообщал об особенностях девушки, но не заметить странностей было невозможно. До поры они старались не обращать внимания, однако любопытство все — таки взяло верх.

— Квирит Мариус, и вы, друзья, я бы попросил вас игнорировать странности, связанные с Евой, и не задавать лишних вопросов. — Вмешиваюсь я, предостерегающе косясь на девушку. Сохранить тайну не то чтобы сильно важно, но и рассказывать об этом направо и налево не хотелось бы. Мало ли, до кого дойдет информация? Как ни крути, ее не совсем человеческая природа остается козырем только пока об этом не известно широким массам. — Ева действительно отличается от обычных людей, но конкретные отличия мне хотелось бы сохранить в тайне, на случай, если кто — то из вас попадет в плен.

Просьбу спутники восприняли с пониманием, но любопытство из взглядов никуда не делось. Интересно, сильно ли изменится их отношение, если они узнают, кто именно прячется под личиной хрупкой и прекрасной девушки? Лично мне Кера, несмотря на всю ее враждебность по отношению к людям, ближе, чем чистые. Не потому что я оправдываю ее злодеяния, прошлые и, наверняка, будущие. Просто сейчас мы на одной стороне.

Дальнейший путь прошел в молчании, тем более, что Рубио еще немного ускорился, отчего разговаривать стало совершенно невозможно: каждый, открывший рот рисковал остаться без языка. На нормальную дорогу мы так и не выехали — соваться такой компанией в цивилизованные места было бы безумием, так что до самого Сабиньяниго старик вел машину козьими тропами, тщательно избегая любых признаков цивилизации.

Самочувствие мое продолжало оставаться крайне паршивым. Видя такое дело, старик собрался отправляться в город в одиночку.

— Мы пойдем втроем, — я и сам не рвался на подвиги, просто казалось неправильным отпускать его без поддержки. Драться сейчас я не могу, зато Кера явно может оказать силовую поддержку, да и мои способности могут оказаться небесполезными. Именно эти аргументы я привел, когда Рубио начал в своей манере интересоваться моими умственными способностями. Как ни странно, они его устроили. Всех троих кузнецов, напротив, было решено оставить с машиной и оружием. Их никак пока не получится выдать за благонадежных граждан — слишком сильно истощены, и слишком оборваны. Нас со стариком и Керой, конечно, тоже нельзя назвать образцом элегантности, но мы все же обзавелись более — менее целыми тряпками, уходя из лагеря, а вот наши новые товарищи об этом забыли. Из оружия я оставил себе только Вебли, старику достался менее удобный Уберти. Карабины брать не стали — их в карман не спрячешь. Впрочем, вступить для нас в перестрелку сейчас однозначный проигрыш, так что револьверы брали только для самоуспокоения.

Через крохотную речку Аурин перебрались по камням, даже не замочив ног. И первое здание, встреченное на окраине, оказалось автомастерской — неплохое начало! Вопрос с флогистоном, считай, решен. Заявиться к чистым и попросить у них немного топлива было бы слишком нагло, а в таких маленьких мастерских обычно есть запас теплородной жидкости. Как правило владельцы авто предпочитают заправлять железные повозки у мирян — чистых слишком боятся. Да и удобно это: помимо флогистона можно сразу долить в бак воды, а то и провести профилактику и мелкий ремонт. Однако прежде всего было необходимо раздобыть одежду — мелькать в наших обносках в городе хотелось бы как можно меньше.

— Мануэль, случайно не знаешь, где здесь магазин одежды? — поинтересовался я, понизив голос. Время было послеполуденное, улицы в это время пусты — все жители по привычке прячутся от жары, хотя такого зноя, как бывает летом, уже нет.

— Если будешь так демонстративно оглядываться, он нам не понадобится, — улыбнувшись, ответил Рубио. — Потому что кто — нибудь обязательно донесет, о троих подозрительных оборванцах жандармам. Веди себя спокойно. Ты всего лишь фермер, третий раз за жизнь выбравшийся в город. Несешь в своих потных ручонках заработанные тяжелым крестьянским трудом сестерции, и жаждешь спустить их… — Старик вдруг замолчал на секунду, и продолжил: — Да, спустить их в похоронном бюро.

Я проследил за взглядом собеседника, и понял, что он как раз любуется вывеской упомянутого заведения.

— Очень рад твоему оптимизму, но тебе не кажется, что нам пока рано заботиться о достойном погребении? — удивился я такому нездоровому интересу.

— Что б ты понимал в крестьянской бережливости, юный патриций, — под нос пробормотал старик. — Так, ну — ка сделай лицо попроще. И лучше молчи. А ты, девчонка, вообще с нами не ходи. Вон, за углом постой.