- Д-да. Да, в порядке. К-капли жгут.
- Ты давно заикаешься?
Я сжал губы. Нужно медленнее дышать. Спокойнее. Вдох. На счёт. Медленный выдох. Как учил Андрей. Один, два, три - вдох. Маленькая задержка. Выдох. Три, два, один. Задержка. Не паниковать.
Надо мной тонны земли. Земля, и вода. Рыбий город находится под Озером, в стороне от настоящего города, от Атхен. Когда несущие конструкции обрушатся, все уровни подземелья затопит. Погребёт в тоннах воды и грязи. И металла, разломанного металла. Я представил так ярко, что почувствовал химический привкус озёрной воды. Моей Рыбе-осьминогу в такой воде будет хорошо. Она животное воды. В ней она чувствует дальше и лучше - мельчайшие колебания течения, которые создаёт глупая слепая добыча. Я.
Я не вижу ничего. Совсем ничего. Это пройдёт. Главное, дышать. Медленно и под счёт.
Я не сказал Риттеру правду. Я никому не сказал. В таком не признаются, это позор. Я точно знаю, что у меня не дейтерия Рейна-Клаттера.
От неё не слепнут.
- Я не вижу. - Голос Риттера далёкий и трескучий. Я разделил внимание - на дыхание и на его слова. Угу, я тоже не вижу.
-... Не вижу вирусных кластеров. Даже если бы они у тебя в принципе могли быть. - Продолжил Риттер. - Здоровая сетчатка. Я бы тебе сказал, что у меня нет соответствующего оборудования, и это правда... но здоровые глаза я от больных могу отличить. Всё с тобой нормально.
Тьма вокруг. Я замурован в неё.
Обруч щёлкнул и отпустил. Я прижал ладони к вискам, унимая пульсацию крови. Встать не пытался.
- Конечно, будь у меня оборудование, я бы тебе многое мог сказать... Хотя бы электронный микроскоп. Ты сам видишь, в наше нищее время... В порядке твои глаза. Уставшие, но в порядке. К психиатру тебя водили? Может быть истерическое.
Истерическое. Я что, пришёл, чтобы меня оскорбляли?
- Я пишу много. Можно я ещё посижу? От капель всё плывёт.
Я пишу много, потому что когда потеряю окончательно способность различать цвета - последняя стадия диагноза, или, когда ослепну окончательно - если за очередным наплывом тьмы не последует просветление, стану никем. Что за художник без зрения? Пытаюсь успеть - нарисовать лучшее из того, на что способен. Всё - не то. После каждой картины, после каждого наброска я себя ненавижу. Я недостаточно хорош. Недотягиваю. Мне нужно время: научиться, понять, почувствовать, сделать лучше. Не спешить.
-... раз проблема не в сетчатке - значит, в голове. - Голос Риттера отдалялся. Он отошёл к столу, заваленному журналами полувековой давности. Старики не могут приспособиться к новому миру. Чем-то там позвякивал и шуршал.
- Меня много раз обследовали.
- Не рад, что правильно сомневался?
Не знаю. Нет, не рад. Теперь у меня даже вопросов нет, не то, что ответов. Зачем меня обманывать? Ведь если Риттер не соврал сейчас - а я ему склонен верить (я сейчас что угодно склонен, лишь бы не думать о Рыбе), значит, меня опять обманывали. Четыре долгих месяца. Я капал капли, от которых хотелось глаза себе выцарапать.
Те ночи, когда я не вижу спасающейся бегством Золушки, мне снится, что я иду по коридорам, касаясь руками стен, и у меня сухие дыры вместо глаз. Сны о Золушке - отдых по сравнению с ними.
- Я не знаю что делать... Что мне делать, профессор Риттер?
Я льстил специально, никто его больше не называет профессором. Хасан последний, кто называл.
- Раз проблема в мозге - то тебе нужен тот, кто занимается мозгами. Я знаю кое-кого. Доктор Девидофф... не врач, но учёный. Лаборатория на четвёртом уровне. Только тебе туда нельзя ведь?
- Мне и сюда нельзя.
Ещё ниже точно нельзя.
-... Девидофф работает с головами, и там есть всё, что только люди придумали. Кого только нагнуть пришлось, чтобы достать... РЭГ, рентген, ЭЭГ, томограф на 7 тесла, и ещё один ПЭТ... - Риттер перечислял приборы, словно заклинание. Сомневаюсь, что они там есть. Но слушать его было успокаивающе. Он как будто пел, называя смертельно опасные вещи и сожалея об их запрете.
Пел колыбельную.
Я вскочил с кресла. Споткнулся, зацепившись за свой рюкзак, едва не упав и не потеряв направление на дверь и на голос Риттера.
- Сел на место!
Колени дрогнули - я едва не подчинился.
- Вы их вызвали. - Выдохнул я. - Вы их вызвали. Вы же всегда ненавидели корпорации, как вы...?
- Деджовов. Тебя выведут наружу, пока с тобой не случилось.
Наружу, где передадут Экосфере.
Всё всегда происходит именно так, именно худшим из возможных способов.
Я рванул к двери.
Риттер схватил меня за одежду цепкими руками - рубашка затрещала.
- Это мой долг. - Шёпот в ухо. - У каждого из нас свой долг, и ты свой знаешь... найди Девидофф. Или дефендоров, и...
Я вывернулся. Потерял секунду, нащупывая дверную ручку. Я помнил, где она, у меня отличная память. В голове развернулся образ кабинета Риттера: направления, расстояния, формы и цветы.
Выскочив в коридор второго яруса, я поскользнулся и едва не полетел вниз, через балюстраду. Схватился за шершавые перила и почти лёг на них, сбегая по лестнице вниз.
Чернота передо мной, только чернота.
Риттер не преследовал меня. Я слышал, как он вышел, шаркая, и остановился.
Вдогонку донеслось:
- Извини, пацан. Это для твоего же добра. - Громко. Чтобы слышал не только я, но и случайные прохожие. Хитрая старая обезьяна.