Мастер крушений - [19]

– Спасибо, Эма.

Она склонила голову, стараясь не показать, что безмерно счастлива.

– Спасибо, – повторил принц Тибо. Не зная, как закончить разговор, он сухо добавил: – Спокойной ночи.

Эма отправилась на свое любимое место – на нос шхуны. Свернувшись на канатах, она слушала стук башмаков вахтенных – теперь уже никто не подкрадывался босиком. Ощущение счастья улетучилось. Эма впала в панику. Как она могла согласиться? Не иначе, принц в ту минуту ее заколдовал. Да, ей не хотелось с ним расставаться, и вот он исполнил ее желание. И это было колдовством. Но с колдовством или без колдовства, танцы с ним будут мукой. Эма не переносила прикосновений. От любого у нее в кожу впивались ледяные иголки. И если она соглашалась с кем-то танцевать, то только потому, что умирала с голода. Эма сжала покрепче бутылочное горлышко. Принц попросил ее танцевать, она согласилась, значит, так и будет. Назад хода нет. Надо было раньше думать.

Целых две недели «Изабелла» огибала Недобрый мыс, а когда обогнула, принц Тибо, прежде чем бросить якорь в Сириезе, решил сделать остановку в маленьком порту: бизань-гик мачты раскрошился на кусочки, в бочках совсем не было воды, кончились бобы, а с ними кончились и дурные последствия. Предстояло решить еще одну задачу: Эма не могла сопровождать Тибо в матросской робе. Денег у нее не было, значит, ему нужно купить ей бальное платье. Вот уж в чем он совсем ничего не понимал, так это в платьях. И решил посоветоваться с адмиралом.

Дорек долго стоял с открытым ртом, потом возмущенно воскликнул:

– Казарку? Принц! Вы хотите взять с собой казарку?!

– Именно, адмирал. Но бального платья у нее нет. Купить его я поручаю вам, адмирал.

– Мне? Но, ваше высочество, я ничего не смыслю в бальных платьях!

– Адмирал, подумайте сами! Я нигде не могу появиться без того, чтобы сразу не поползли слухи: принц то, принц сё!

– Пусть сама идет, ваше высочество.

– Вы только себе представьте, Дорек, входит юнга в матросской робе и начинает рассматривать бальные платья. Его примут за вора.

Дорек провел ладонью по голому черепу.

– Но почему же я, ваше высочество?

Худшей пытки для адмирала, чем это задание, принц придумать не мог. Впервые за долгую жизнь Дорек страстно пожелал, чтобы рядом с ним на борту оказалась супруга. Уж Гвендолен бы не растерялась.

– Все просто, адмирал, – внезапно осенило Тибо. – Вы наденете форму капитана и скажете, что ищете подарок для жены.

Дорек в расстроенных чувствах поделился своей бедой с первым помощником. Гийом призвал штурмана Феликса. Феликс был польщен и пожелал узнать, каковы вкусы принца. Четыре моряка устроили военный совет и установили факт, что женщины Краеугольного Камня носят платья под цвет глаз. И тут они сообразили, что понятия не имеют, какого цвета глаза у Эмы.

– Серые, точно вам говорю, – заявил Феликс.

– Дальтоник ты или как? – возмутился адмирал. – Глаза у нее голубые.

– Голубые? – переспросил Гийом. – Ничего подобного! Они светло-карие. Я бы сказал, золотистые.

Тибо (он-то был уверен, что глаза зеленые) не стал вмешиваться в спор. И предложил купить красное платье.

– Красное? – удивился адмирал.

– Красное, – подтвердил Тибо с напускной уверенностью.

– Согласен, красное, – одобрил Феликс. – Но вот какого оттенка? Мак? Бургундское вино? Пурпур или алое?

– На твой вкус, штурман.

– А размер, ваше высочество? Какой у нее размер?

– Спроси у баталёра, – отрезал Тибо, спеша покончить с разговором и чувствуя, что его замысел близок к провалу.

Час спустя адмирал развязал тесемки кошелька и расплатился за алое платье из чистого шелка, шаль от мартовских холодов и красивые туфельки.

– Ваша жена счастливица, – сказала продавщица, ласково прикоснувшись к его руке.

Смутившийся адмирал стал цвета платья.

10

«Изабелла» ранним утром бросила якорь в порту Сириеза, и Гийом Лебель отправился во дворец с вестью о прибытии принца королевства Краеугольного Камня Тибо. После долгого ожидания в уставленной цветами приемной ему передали приглашение с королевской печатью на прием на следующий день. Посланцы короля прибудут в порт ровно в семь часов, чтобы сопровождать во дворец принца Тибо и его свиту.

Феликс самолично назначил себя костюмером юнги. Платье оказалось широковато в талии, и он отважился его ушить стежком лески. Никуда не годилась прическа: торчащие во все стороны завитки еще и посеклись от соленой воды. Феликс посоветовал смазать их кокосовым маслом, расчесать частым гребешком, а потом принес нежно-кремовые примулы, ухитрившись собрать их на лугу, и Эма украсила ими волосы.

Еще Феликс обратил внимание на шрамы у нее на запястьях. Эма никогда не заворачивала рукавов рубашки, но ведь в бальном платье руки открыты до самых плеч. Штурман порылся у себя в сундучке. Под двенадцатью толстыми тетрадями дневников у него лежали кое-какие украшения. Он выбрал два широких серебряных браслета, потер как следует о штаны, чтобы блестели, и молча надел Эме на руки. Вот так. Спутница принца выглядела обворожительно. Но она была очень взволнована. Лекарства от волнения у штурмана, увы, не было.

В семь часов зеленый луч заходящего солнца задержался на горизонте. Матросы столпились возле грот-мачты. Они тянули соломинки, определяя, кто останется на судне, а кто пойдет на праздник. Те, кому повезло, надевали чистые блузы, брали кошельки, звенящие монетами, и мешочки с драгоценными перчинками.