— Видишь, что с тобой делает семейная жизнь, Кастильоне? — застонав, покачал головой Лукас. — Это ломает тебя.
— Перестань жаловаться, тебе нравится, — рассмеялась Элеонора, толкнув локтем мужа в бок.
Глаза Лукаса блестели, как будто он хотел показать ей, как сильно любил ее.
— Не знаю, как вы, ребята, — вмешался Себастьяно, — но последний раз я ел… вчера или позавчера? — спросил он Поппи.
— Клянусь, мужчины рождаются с бездонными желудками, — покачала головой Поппи. — Мой брат точно такой же.
— Моя сестра Оливия ест как лошадь, — сказала Элеонора. — Я всегда ей завидовала, потому что она совсем не толстела.
— Стоп. Беседа, — наставлял Лукас, направляя жену, положив руку ей на поясницу. — Кажется, я тоже ел в последний раз вчера.
Элеонора, как оказалось, была невероятно творческой и посещала художественные классы, когда училась в школе. Она также сообщила Лукасу, что потом они поедут во дворец Гритти после того, как Поппи в фойе упомянула о византийских произведениях искусства.
Поппи думала, что Лукас и на Луну полетит, если Элеонора попросит.
«Действительно, настоящая любовь», — подумала Поппи, замечая, как свободно молодые люди чувствовали себя в обществе друг друга; все время касаются друг друга, как Лукас положил руку на спинку стула жены в собственническом жесте, как светились его глаза, когда он смотрел на нее. Просто находясь рядом с ними, она чувствовала себя в тепле, как будто… ее приняли.
Приняли?
Да, так же, как и с семьей Себастьяно.
В горле образовался ком. Поппи часто заморгала, чтобы сморгнуть подступившие слезы. Если бы Себастьяно попросил ее о третьем желании прямо сейчас, она бы загадала, чтобы этот момент длился вечно. Или, может, чтобы прошедшая ночь длилась вечно.
Она влюблялась в него, влюблялась тяжело и быстро. И Поппи знала, что на этот раз посадка определенно не будет мягкой.
Почувствовав нелепую панику, Поппи отодвинула стул и извинилась, чтобы пойти в дамскую комнату. Именно она назвала вчерашнюю ночь ошибкой, и он согласился, не так ли?
— Эй, подожди, — раздался голос Себастьяно позади.
Поппи чуть не застонала. Она остановилась в дымном коридоре, который вел в ванные комнаты, но не обернулась.
— С тобой все в порядке?
— Все отлично, — сказала она, широко улыбаясь.
— Отлично? — сканировал он Поппи цепким взглядом.
Нет! Она была в ужасе. В панике. Напугана.
— Конечно.
— Поппи…
— Себастьяно, не надо.
Последнее, чего она хотела, — это чтобы он знал, что она чувствует. Его жалости она не хотела.
Он обхватил ее лицо руками. Его ноздри затрепетали, как будто он втягивал в себя аромат ее тела. Она почувствовала, как он содрогнулся, а потом что-то появилось на его лице. Мягкость.
— Я хочу тебя. — Слова звучали так, как будто лились из глубины его души. Сердце Поппи начало петь. — Я знаю, ты сказала, что прошлая ночь была ошибкой, но не для меня. Того, что я испытал с тобой, я не испытывал ни с кем. Стоит тебе войти в комнату, и я теряю над собой контроль. Ты как наркотик для меня, Поппи.
Поппи уставилась на него, не веря своим ушам.
— Я тоже хочу тебя, — призналась она хрипло.
Проходившая мимо женщина с любопытством взглянула на них. Себастьяно притянул Поппи ближе к своему телу и поцеловал ее властным поцелуем, не оставляя сомнений в том, как сильно он хотел ее.
Когда их толкнул второй человек, Себастьяно со стоном оторвался от Поппи. Он посмотрел на нее и глубоко вздохнул.
— Тебе нужно поправить помаду, дорогая, — грубо сказал он. — Встретимся за столом.
— Она мне нравится.
Себастьяно взглянул на Лукаса. Тот не спускал глаз с Элеоноры, которая вышла из обеденного зала, чтобы ответить на телефонный звонок.
— Надеюсь, что да, — ответил Себастьяно. — Ты женился на ней.
— Интересно, — усмехнулся Лукас и посмотрел на него. — Прикрываешься юмором. Я думал, что между вами ничего нет. Спасибо за разъяснение.
Себастьяно сузил глаза. Честно говоря, он до сих пор не оправился от того, что только что произошло с Поппи в коридоре. Он не хотел говорить ей ничего из того, что сказал. Все вышло само собой. И ему, конечно, не нужно, чтобы старый друг копался в нем.
— Только потому, что ты теперь женат, Кузнецков, не пытайся спроецировать это на всех.
— Закоренелый холостяк? — размышлял русский.
— Именно. Между мной и Поппи ничего нет. — «Не считая прошлой ночи и недавнего безумного поцелуя в коридоре. Боже мой, приятель! А ты умеешь выбирать моменты!» — думал Себастьяно.
— Хочешь одурачить старого друга?
— Это правда, — сказал он, бросая оливку в рот. — Она работает стажером в моей фирме и помогла мне выбраться из затруднительного положения. Главное то, что теперь ты будешь иметь депо со мной, а не с дедом, и предупреждаю: я собираюсь обчистить тебя, так как собираюсь быть единственным подрядчиком на строительство отелей в обозримом будущем. — Он откинулся на спинку стула и поднял бокал перед своим другом. — О чем еще можно мечтать?
Лукас беспомощно пожал плечами.
— Поппи Коннолли?
— Послушай, Кузнецков, — нахмурился Себастьяно, — хотя я очень рад, что ты встретил свою любовь, но не все хотят того же. Лично я пока не заинтересован в том, чтобы стать окольцованным. Скорее всего, никогда!
