Мастер иллюзий - [54]

«Кажется Кира» пыталась что-то шептать ему на ухо, но автор бестселлеров только  отмахнулся. Он встал из-за стола и уселся на полу, скрестив ноги по-турецки.

Откровенно говоря, мне не приходилось слышать о том, чтобы вместо фуршета с  алкогольными напитками журналистам предлагали медитацию. А потому идея мистика  показалась достаточно странной даже мне, и я прекрасно понимала «кажется Киру»,  которая и вовсе не находила себе места. Она чувствовала, что ситуация стремительно  выходит из-под контроля, она знала, что так не делается… Но все же она слишком  мало знала мистика.

– Пожалуйста, присоединяйтесь, – просто сказал Козаков, – а если вам это не по  душе, вы можете на выходе взять пресс-релиз у Анжелики.

Он не слишком вежливо ткнул пальцем в мою сторону, и несколько голов обернулись  ко мне.

Между тем сам Козаков улыбнулся и внимательно обвел глазами зал. Он сидел именно  так, как и положено сидеть автору теории о создании этого мира: его спина была  очень ровной, а руки лежали на коленях ладонями вверх. Казалось, его мало  интересует, останется ли кто-нибудь в зале, или каждый из пришедших предпочтет  ясный текст на листе бумаги туманным перспективам медитации. Мистик закрыл глаза  и больше не произнес ни слова.

Я готова поспорить, что именно его спокойствие легло на чашу весов, на которой  было написано: «А давайте-ка попробуем, если не понравится, всегда можно уйти».  Чаша медленно поползла вниз, а зал постепенно пришел в движение. Люди снимали  обувь и усаживались на полу. «Кажется Кира» смотрела на них во все глаза: вряд  ли в этом прекрасно оборудованном помещении когда-либо происходило нечто  подобное.

Я стояла в дверях с толстой пачкой распечатанных листов, но они никому не  понадобились. «Кажется Кира» была единственной, кто покинул зал в самом начале  медитации.

Ровно через час Козаков поднялся. Не прощаясь и не глядя под ноги, он босиком  прошел к выходу. Его лицо было влажным от пота, а глаза покраснели.

– Анжелика, у вас есть платок?

Я протянула ему бумажную салфетку, и он промакнул ею лоб, отчего его волосы  стали трогательно взлохмаченными. Мы прошли в гримерную, где автор бестселлеров  обулся и надел пальто. Такси ждало нас у входа, а рядом с машиной стояла  невысокая хрупкая девушка. Лия.

Увидев ее, Козаков обернулся ко мне, как будто ища поддержки, но в этот раз я  была бессильна ему помочь. И с потерянным лицом он пошел к ней навстречу. Лия  стояла на тротуаре, загораживая двери такси, а потому проигнорировать ее было  просто невозможно.

Знаменитый мистик молча остановился перед ней, но бульканье супа в кастрюле  стало оглушительно громким.

Ее голова была побрита наголо, а глаза казались такими бездонными, что смотреть  в них было просто невыносимо.

– Ты хочешь мне что-то сказать? – тихо спросил он.

– Да, хочу.

– Так скажи, душа моя.

Лия взглянула ему в лицо и четко произнесла:

– Дурак ты, Козаков.

Затем она повернулась и ушла прочь. На меня она даже не взглянула.

На месте знаменитого мистика я не стала бы рассчитывать на то, что Лия замолвит  за него слово на суде, когда придет время. Хотя с женщинами, рожденными  привлекать, ничего нельзя сказать наверняка.

Лия скрылась за углом, а автор бестселлеров открыл дверь такси и уселся на  заднее сиденье.

Некоторое время мы ехали в полном молчании.

– Как вы думаете, все прошло удачно? – наконец спросил Козаков, и его голос был  таким хриплым, как будто мистик очень долго и громко говорил.

– Вы имеете в виду Лию или медитацию?

– Разумеется, медитацию! Не будьте дурой, Анжелика, с Лией я как-нибудь разберусь  сам.

Откровенно говоря, я сильно сомневалась, что с Лией теперь можно «как-нибудь разобраться»,  но эту мысль я оставила при себе.

– Пожалуй, медитация прошла хорошо, но я понятия не имею, какие будут отзывы.

– Разве это важно, Анжелика? Важно то, что происходило с ними несколько минут  назад, а если кто-то из них захочет сказать, что этого не было… Что ж, значит,  этого и не было, правда?

– Скажите об этом Карине Александровне.

– Я так и сделаю, – холодно ответил он. – А теперь извините меня. Мне нужно отдохнуть.

Он закрыл глаза и положил руки на колени – разумеется, ладонями вверх. Мы ехали  по заснеженным улицам, а круглая луна, как будто украденная из фильма ужасов,  неподвижно висела прямо перед нами.

Мистик молчал, и когда через полчаса мы остановились у его дома, мне стало ясно:  с автором бестселлеров творится что-то нехорошее. Он открыл глаза, но его взгляд  казался таким отстраненным, как будто Козаков был за много километров от меня.

– Анжелика, – очень тихо сказал он. – Вас не затруднит подняться со мной и  позвонить этому типу – специалисту по энергетическим потокам?

Разумеется, я сделала это. Я поднялась вместе с ним, помогла ему снять пальто и  даже развязала его дорогие ботинки из мягкой темно-коричневой кожи. Я уложила  мистика на кровать в спальне и поставила чайник в кухне. Я погладила лохматого  Шиву, который почувствовал неладное, жалобно мяукнул и улегся у ног хозяина. А  потом я набрала номер Антона.

– Я так и знал, что этим кончится, – недовольно буркнул специалист по энергетическим  потокам. – Я ведь вас предупреждал, Анжелика, но разве его переспоришь?! Ладно,  не оправдывайтесь, я все понимаю. Скажите вот что: он по крайней мере может  говорить?