Мэтт тем временем не преминул воспользоваться ситуацией и подставил Эрике губы для поцелуя. Та игриво шлепнула его по руке, заявила, что в задании говорится другое, и громко чмокнула Мэтта в щеку, после чего преувеличенно осторожно вернулась на свое место, что удивительно, ни разу не упав.
Я разрывался между тремя желаниями — дать по морде Мэтту, чтобы не лез к чужим девушкам, вытрясти из Дерека правду и унести Эрику домой. Постойте. Я подумал — «чужим девушкам»? Чужим Девилам, так будет точнее. Я никак не мог назвать Эрику своей девушкой.
Мэтт вытянул следующее задание — стриптиз под музыку для Кэтрин. Я нахмурился еще сильнее. Мне не понравилось, что Эрика будет смотреть на раздевающегося Мэтта. К счастью, она, словно почувствовав это, ушла в туалет, преувеличенно осторожно делая шаги. Я воспользовался случаем и, как только Дерек сел, немедленно спросил:
— Ты что ей подмешал?
— А что? — весело отозвался Дерек, — Ей нужно было успокоиться.
— Идиот! Она сейчас отрубится. Ты что, не видишь — еще немного, и она будет пьяная в стельку. Что ты ей подмешал?
— Да ничего особенного, — посерьезнев, пожал он плечами, — Вермут. Маленькая порция, просто для того, чтобы расслабиться. В чистом виде она не стала бы его пить.
— Похоже, ей хватило твоей «маленькой порции», — хмуро произнес я.
Мэтт закончил стриптиз и уже застегивал рубашку под моим мрачным взглядом. Эрика все не появлялась. Она там уснула, или ей стало плохо?
— Кэтрин, позови Эрику, — попросил я.
Та послушалась беспрекословно, видимо, тоже заметила состояние моего Девила и тревожилась по этому поводу.
Появилась Эрика, все так же преувеличенно осторожно передвигаясь. Ее координация движений была серьезно нарушена алкоголем и чудо, что она не упала, добираясь до дивана.
Кэтрин выпало спеть песню. Это была моя записка, я бы не отказался спеть еще раз. Мне понравилось, какими глазами смотрела на меня Эрика, когда я исполнял свои песни, хотя она, конечно, не знала, что они мои. Я написал их в прошлом году, когда мне было тяжелее всего — последний год обучения в прежней школе как раз подошел к середине. Мне невероятно хотелось уехать оттуда, но я знал, что буду вынужден провести еще несколько месяцев в этом кошмарном месте.
Кэтрин пела колыбельную. Я не понимал, почему ей так нравилась эта достаточно заунывная песня, но голос у сестры был красивый. И на Эрику он тоже явно подействовал — та начала откровенно засыпать. Я был прав — еще немного, и она отрубится. Не знаю, сколько вермута подмешал ей Дерек, но для Эрики эта доза была слишком велика.
Я крутанул бутылку, и она указала на моего Девила. Мысленно выругавшись, я взмолился, чтобы в задании не было ничего непристойного. От Мэтта вполне можно было ожидать в задании танцев на столе. Я медленно развернул бумажку и мрачно произнес:
— Мэтт, я тебя придушу когда-нибудь.
На бумажке значилось — «поцеловать». Часть меня радостно вопила, что появилась прекрасная возможность поцеловать Эрику, не выглядя при этом полным идиотом, нарушающим свои собственные принципы. Другая часть осторожно предупреждала, что это может плохо кончиться.
Мэтт притворно возмутился:
— А что я сделал-то? Я даже не знаю, что тебе сделать надо, а ты сразу — Мэтт, придушу… Читай давай, мы все в ожидании.
— Поцеловать, — озвучил я задание и взглянул на Эрику, опасаясь ее реакции.
Мэтт заржал и проехался по поводу меня и Дерека. Не обращая внимания на это, я не сводил глаз с Эрики. Она тоже явно опасалась этого, но поднялась и подошла ко мне, встав совсем близко, доверчиво приподнимая голову и неосознанно выпячивая пухлые губки для поцелуя.
Я вздохнул и решил, что выполню условия задания, не заходя при этом слишком далеко. Я наклонился и слегка коснулся губ Эрики, тут же выпрямляясь. В ее глазах появились обида и разочарование. Она так же, как и я, хотела поцелуя?
«А вчера она говорила совсем другое», — включился внутренний голос. Я согласился с ним и продолжил смотреть на Эрику, больше всего желая заключить ее в объятия и поцеловать по-настоящему. Вот только мог ли я это сделать? Формально условия игры были выполнены, мы поцеловались, а если я не воспользовался возможностью — сам дурак.
Мои сомнения разрешил Мэтт, который начал комментировать технику моих поцелуев.
«Что бы он еще понимал в этом», — огрызнулся внутренний голос.
— Да пошло оно все к черту, — пробормотал я и прижал Эрику к себе.
Я мягко, очень ласково целовал ее. Никогда не думал, что во мне столько нежности. Даже не так. Я не подозревал вообще существования нежности во мне, считая, что последние десять лет моей жизни выжгли ее напалмом. Но Эрика сумела как-то возродить ее. Обычно с девушками я вел себя грубо и напористо, предпочитая жесткий секс. С Эрикой я боялся действовать таким образом, не зная, понравится ли ей это, хотя…
Эрика забросила мне руки на шею, притягивая к себе, и тихо простонала. Этот стон словно сорвал стоп-кран с моих желаний. Вся нежность пропала, сменившись неистовой страстью. Я вжал в себя ее стройное тело, буквально впиваясь в губы и настойчиво раскрывая их языком. И Эрика ответила мне! Она раскрыла рот и приняла мой язык, с готовностью отдаваясь поцелую.