Масоны в России - от Петра I до наших дней - [6]
[79]. Ее работа "Знаменитые русские масоны"
была опубликована в Париже еще в 1931 году, почти одновременно с книгой Н.Свиткова. В 1991 году увидело свет и второе, московское издание этого труда.
Особую ценность для историка имеет работа Т.А.Бакуниной - Le repertoire biographique des francs-masons ruses (XVIII et XIX secles)". Первое издание ее, осуществленное в 1940 году в Брюсселе, погибло, вследствие чего исследователю следует ориентироваться на второе, парижское издание 1967 года. Чисто масонский взгляд на историю эмигрантских лож 1920-х 1940-х годов отражен в работе В.Л.Вяземского "Первая четверть века существования зарубежного масонства"
[80].
В самой же России после 1917 года обращение к истории масонства долгое время считалось неактуальным для советских историков и затрагивалась она в их трудах попутно, вскользь, в связи с другими сюжетами. Особенно много здесь сделали литературоведы и философы - специалисты по истории русского просвещения XVIII века (работы П.К.Алефиренко [81], Г.П.Макогоненко [82], Е.Г.Плимака [83], С.М.Некрасова [84]). Определенный интерес в связи с историей движения декабристов проявляли к масонству и профессиональные историки (Н.М.Дружинин [85], М.В.Нечкина [86]).
Господствующим в эти годы был тезис о реакционном или, по крайней мере, консервативном характере русского масонства (Г.П.Макогоненко, Е.Г.Плимак, С.М.Некрасов). В то же время в ряде работ (В.П.Семенникова [87], А.И.Болдырева [88], Ю.М.Лотмана [89], Б.И.Краснобаева [90]) осторожно проводился взгляд на масонство как на прогрессивную (с рядом оговорок, конечно) струю в русской общественной мысли.
Резкое изменение общественно-политической ситуации в стране в конце 1980-х - начале 1990-х годов привело к тому, что масоны опять начали входить в моду. Естественно, что в центре внимания наших историков и публицистов оказалось масонство XX века, его роль в событиях 1917 года и влияние ведущих масонских мировых центров на происходящее в современной России [91].
Однако и масонство XVIII-XIX веков не было совершенно забыто. Особенно важно, что неактуальная ранее тема уверенно внедряется в 1990-е годы на университетских кафедрах. Свидетельство этому - кандидатские диссертации А.И.Серкова [92], А.Е.Виноградова [93], К.С.Максимова [94], Л.М.Пахомовой [95], учебное пособие О.П.Ведьмина [96]. По прежнему, как и в былые годы, внимание исследователей привлекают, прежде всего, общественно-политические и философские взгляды отдельных представителей русского масонства XVIII века (Н.И.Николаев [97], С.В.Аржанухин [98], Л.М.Пахомова[99], С.М.Некрасов [100]).
Отрадным явлением последних лет является наметившийся интерес историков к масонству Александровского времени, остававшегося как бы "в тени" у масонства XVIII века: работы А.И.Серкова [101], В.И.Сахарова [102], И.Ю.Винницкого [103], Л.Г.Рогушиной [104], П.В.Акульшина [105].
Не осталась без внимания исследователей и масонская символика (Д.Д.Лотарева [106]). Появился за прошедшее десятилетие и ряд статей и кратких научных сообщений, затрагивающий те или иные частные аспекты истории русского масонства. Особого внимания здесь заслуживает сборник "Масонство и масоны" Московского открытого педагогического университета, издающийся с 1994 года [107]. Вышло уже три выпуска. Среди авторов статей - О.Ф.Соловьев, А.И.Серков, В.И.Новиков, С.П.Карпачев, Р.А.Городницкий, И.В.Сучков, В.И.Сахаров и другие исследователи.
Преобладающей тенденцией в отечественной историографии последних лет является навязчивое стремление ряда авторов утвердить версию о якобы прогрессивной роли масонов в русской истории. "Нам представляется, пишет, например, Н.В.Михайлова, - что масонство играло далеко не последнюю и, к тому же, прогрессивную роль в истории России рубежа XVIII-XIX веков. Оно не было противоположно философии Просвещения и идеям либерализма, ибо провозглашало терпимость, братство людей, их равенство перед богом (высший закон), то есть то, что всегда объединяет. Кроме того, многие масоны были известными просветителями (Н.И.Новиков, М.М.Херасков и другие)" [108].
На таких же по существу позициях стоят и А.И.Серков [109] и С.П.Карпачев [110].
С тезисом о прогрессивной роли масонства в русской истории и культуре решительно не согласны историки и публицисты консервативно-патриотического направления О.А.Платонов, В.М.Острецов и другие. Наибольший интерес здесь представляет работа профессора О.А.Платонова "Терновый венец России. Тайная история масонства. 1731-1996" [111] - одна из немногих попыток обозрения истории русского масонства с национально-патриотических позиций. Не согласен с тезисом о прогрессивности русского масонства XVIII-XIX веков и О.Ф.Соловьев, хотя выпадов О.А.Платонова против масонов или, говоря его словами, "тотального их поношения" на базе "перелицовки и пристрастного толкования данных отечественных и зарубежных архивов" он и не разделяет.
Не по душе О.Ф.Соловьеву пришлось и "безудержное" прославление О.А.Платоновым Григория Распутина и дома Романовых [112].
Понять это можно так, что сам О.Ф.Соловьев принадлежит к совершенно противоположному О.А.Платонову направлению, ничего общего с русским патриотизмом и православием не имеющим. Парадокс, однако, состоит в том, что и историк казалось бы близкого с ним направления - А.И.Серков - тоже подвергся его нападению.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге В. C. Брачева показаны преследования и издевательства, которым подвергались известные русские историки С. Ф. Платонов, Е. В. Тарле и др. за свою национально-патриотическую позицию и великодержавный подход в освещении российской истории. В наше время подобным же гонениям подвергся со стороны «демократических» кругов петербургском общественности и науки один из самых значительных историков современности И. Я. Фроянов. Как указывает автор, определенным слоям научной и околонаучной интеллигенции чрезвычайно не нравится, когда Россия предстает в истории во всем своём величии и могуществе.
Первая мировая война, «пракатастрофа» XX века, получила свое продолжение в чреде революций, гражданских войн и кровавых пограничных конфликтов, которые утихли лишь в 1920-х годах. Происходило это не только в России, в Восточной и Центральной Европе, но также в Ирландии, Малой Азии и на Ближнем Востоке. Эти практически забытые сражения стоили жизни миллионам. «Война во время мира» и является предметом сборника. Большое место в нем отводится Гражданской войне в России и ее воздействию на другие регионы. Эйфория революции или страх большевизма, борьба за территории и границы или обманутые ожидания от наступившего мира — все это подвигало массы недовольных к участию в военизированных формированиях, приводя к радикализации политической культуры и огрубению общественной жизни.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.
Перед вами мемуары А. А. Краснопивцева, прошедшего после окончания Тимирязевки более чем 50-летний путь планово-экономической и кредитно-финансовой работы, начиная от колхоза до Минсельхоза, Госплана, Госкомцен и Минфина СССР. С 1981 по 1996 год он служил в ранге заместителя министра. Ознакомление с полувековым опытом работы автора на разных уровнях государственного управления полезно для молодых кадров плановиков, экономистов, финансистов, бухгалтеров, других специалистов аппарата управления, банковских работников и учёных, посвятивших себя укреплению и процветанию своих предприятий, отраслей и АПК России. В мемуарах отражена борьба автора за социальное равенство трудящихся промышленности и сельского хозяйства, за рост их социально-экономического благосостояния и могущества страны, за справедливое отношение к сельскому хозяйству, за развитие и укрепление его экономики.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Серия очерков полковника Анатолия Леонидовича Носовича (1878–1968) — о вражеских вождях и о вражеской армии. Одно ценно — автор видел врагов вблизи, а некоторые стороны их жизни наблюдал изнутри, потому что некоторое время служил в их армии: в мае 1918 года по заданию Московской подпольной белогвардейской организации поступил на службу в Красную армию, в управление Северо-Кавказского военного округа. Как начальник штаба округа он непосредственно участвовал в разработке и проведении операций против белых войск и впоследствии уверял, что сделал все возможное, чтобы по одиночке посылать разрозненные красноармейские части против превосходящих сил противника.
На протяжении нескольких лет мы совместно с нашими западными союзниками управляли оккупированной Германией. Как это делалось и какой след оставило это управление в последующей истории двух стран освещается в этой работе.