Маски зверя - [13]
Пришлось встать и тоже приглядеться. Дух перехватило. Несколько машин подряд - и во всех водителями гиены! Между двумя последними машинами - двое мотоциклистов, и тоже гиены! Что происходит? Куда они?..
Будто отвечая на мой мысленный вопрос, Димыч неуверенно пробормотал:
- Они, случайно, не к старому цеху?
Старый цех - это развалины старого молокозавода при ближайшей к городу деревеньке... Старый цех - это место сбора автомобилистов и байкеров, которые обожают погонять на предельной скорости, а вокруг старого здания качественный асфальт на довольно приличной площади.
Мы переглянулись и поняли друг друга без слов. Сомнение выразил брат.
- А обратно как? Деньги-то есть, но... Договориться с таксистом, чтобы потом забрал? А согласится ли?
- За деньги согласится, но слишком без уверенности - вдруг забудет?.. А кто туда ездит из наших знакомых? - нетерпеливо спросила я.
Димка посмотрел на меня и выхватил мобильник из нагрудного кармана. Через минут десять к остановке подъехала машина, и братишка за руку потащил к ней.
- Знакомьтесь! - бросил он. - Семён - Лида.
- Это фамилия у меня такая - Семёнов, - улыбаясь, объяснил водитель джипа, высокий худой парень, большеглазый и с каким-то слегка детсковатым лицом.
При виде джипа я никак не могла справиться с глазами: всё неприлично пялилась на машину и пялилась. Правда, не потому, что джип прямо-таки уж на загляденье, - просто не могла понять, откуда у Димки такие знакомства!
- Семён отвезёт нас, - коротко сказал Димыч и распахнул передо мной дверцу к заднему сиденью. - А потом приедет за нами, как только мы ему позвоним.
Пока ехали, брат с водителем негромко и серьёзно обсуждали последний футбольный матч, а я затаилась на своём сиденье и только старалась выглядеть так, словно каждый день езжу в такущих машинах и она, машина, для меня ничего удивительного не представляет.
К старому цеху приехали ближе к сумеркам, когда солнце скрылось, но в воздухе ещё не чувствовалась прохлада подступающего летнего вечера. Да и светло было.
Семён уехал сразу, сказал - дела, а мы решили осторожно пройтись, причём я напомнила Димке, как снять наваждение и видеть нормальное человеческое лицо, глянув на подбородок гиены.
Итак, что же мы увидели. Старый цех, просевший и разрушенный так, что торчали в небо одни стены и внутренние части помещения, и впрямь являлся центром асфальтовой площади, по которой мотались и машины, и мотоциклы. Кое-где очень близко к асфальту подошёл лес, и порой деревья нависали над краем импровизированного места для самодеятельных гонок, сейчас, к вечеру, создавая плотную тень над машинами.
Пройдя часть площади вокруг старого цеха, мы с Димкой убедились, что здесь и обычные люди. Вполголоса просчитали гиен - машин десять. Все в одном месте, словно прятались в тени деревьев. Но в некоторых не только один водитель. Но что грело сердце - людей было больше. И на машинах тоже, а уж на мотоциклах - только люди!
Гиен сначала высматривали издалека, побаиваясь подходить ближе к машинам, вставшим вереницей одна за другой. Потом брат решительно сказал:
- Если хотим побольше о них узнать...
И я кивнула.
И мы побрели, словно праздные гуляки, по кругу. Слава Богу, таких, как мы, на площадке вокруг цеха тоже было достаточно. Только в отличие от остальных, мы старались не приближаться к машинам гиен, благо что пока вечерний свет помогал разглядеть их издали... Ещё мы заметили, что настоящие люди на машинах и на мотоциклах уже давно мотаются по кругу, в центре которого старый цех, а вот гиены чего-то словно ждут. Молодые, кстати...
Скоро стемнело, тени протянулись длинные и плотней привычного. Гул голосов, выкрики, рёв и гудение моторов - скоро превратились в привычную, хоть и раздражающую музыку, и я начала подумать, не пора ли нам домой. Завтра всё-таки на работу... Уже приходилось напрягать глаза, когда мы с Димкой, наконец-то, заметили, чего же ожидали гиены. Из других ребят, собравшихся у старого цеха (это тоже наше личное наблюдение), кое-кто пару раз подошёл к гиенам - поболтать, но, кажется, получил не самый лучший приём. И больше к ним не подходили.
Эта машина появилась, будто из ниоткуда, и сразу шмыгнула к веренице гиеньих, пристроившись за последней. Потом в самой веренице произошли изменения, машины разъехались, поездили, словно бесцельно и не зная, куда ещё приткнуться, но когда они снова собрались в вереницу, мы выяснили, что вновь появившаяся машина спряталась за ними. Или это так почудилось только нам с Димкой, настроенным подозрительно?
Мы снова переглянулись и, таясь, стали подбираться ближе к той машине. Уже на подходе услышали гнусавый гогот всех там же собравшихся гиен. Следующую сцену наблюдали вблизи и ничего не понимали.
С заднего сиденья выволокли мальчишку лет одиннадцати-тринадцати. Поставили у машины. Поставили в прямом смысле - он на ногах не стоял, заваливаясь в сторону, что и вызывало тот самый гогот. Один из тех, кто его вытащил, держал его за грудки, но очень неудобно - мальчишка был в лёгкой футболке.
- Он похож на Лену... - охнул Димыч, и я едва успела схватить его за руку, когда он прямым ходом направился было к гогочущим гиенам.
Прошлое порой заглядывает в настоящее. Обитателям Тёплой Норы придётся решить несколько загадок, чтобы вернуть себе спокойную жизнь.
Опять банальный сюжет. Попаданка от нас в магмир. Вампиры, оборотни и прочие. Внимание: линия ЛР - только элемент сюжета!:)
Пропал человек. Его семья вопреки мнению полиции считает, что он жив, и обращается за помощью к Алексеичу. Новая, временно образованная команда пробует найти пропавшего.
Тёплая Нора живёт и процветает. Но опять изоляция: появилась новая напасть. И приходится устраивать жизнь по тем законам, которые требуют осторожности. (проды: вторник, четверг, суббота)
В данной работе показывается, что библейская книга Даниила, а говоря более острожно, её пророчества, являются лжепророчествами, подлогом, сделанным с целью мобилизовать иудеев на борьбу с гонителем иудейсва II в. до н.э. — царём государства Селевкидов Антиохом IV Эпифаном и проводимой им политики насильстенной эллинизации. В качесте организаторов подлога автор указывает вождей восставших иудеев — братьев Маккавеев и их отца Маттафию, которому, скорее всего, может принадлежать лишь замысел подлога. Непророческие части ниги Даниила, согласно автору, могут быть пересказом назидательных историй про некоего (может быть, вымышленного) иудея Даниила, уже известных иудеям до появления книги Даниила; при этом сам иудей Даниил, скорее всего, является «литературным клоном» древнего ближневосточного языческого мудреца Даниила. В книге дано подробное истолкование всех пяти «апокалиптических» пророчеств Даниила, разобраны также иудейское и христианское толкования пророчества Даниила о семидесяти седминах.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это просто воспоминания белой офисной ни разу не героической мыши, совершенно неожиданно для себя попавшей на войну. Форма психотерапии посттравматического синдрома, наверное. Здесь будет очень мало огня, крови и грязи - не потому что их было мало на самом деле, а потому что я не хочу о них помнить. Я хочу помнить, что мы были живыми, что мы смеялись, хулиганили, смотрели на звезды, нарушали все возможные уставы, купались в теплых реках и гладили котов... Когда-нибудь, да уже сейчас, из нас попытаются сделать героических героев с квадратными кирпичными героическими челюстями.
═══════ Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.
Не всегда желание остаться в тени воспринимается окружающими с должным понимаем. И особенно если эти окружающие - личности в высшей степени подозрительные. Ведь чего хорошего может быть в людях, предпочитающих жить посреди пустыни, обладающих при этом способностью биться током и управлять солнечным светом? Понять их сложно, особенно если ты - семнадцатилетняя Роза Филлипс, живущая во Франции и мечтающая лишь об одном: о спокойной жизни.