Маски любви - [7]

– Не беспокойтесь, я постараюсь помочь месье… – Сандра выехала из-за кустов, рассматривая безмолвного соотечественника.

Пожелав пациентам приятного отдыха, монахиня поспешила скрыться. Человек в бинтах не торопился представиться, и Сандра подумала, что, вероятно, он сильно страдает от боли. Его левая нога представляла собой произведение медицинского зодчества под названием «сложный перелом бедра». Лангетка, спускающаяся от затылка к плечам, свидетельствовала о травме шейных позвонков, а белый кокон на голове с прорезями для рта и глаз не оставлял сомнений в том, что бедняге здорово досталось.

– Вы можете молчать, месье. Я здесь уже четвертый раз и кое-что понимаю в травмах. Думаю, вы не расположены болтать.

– Я и говорить-то не могу. – Прошипел незнакомец. – Трещина в нижней челюсти. Да и вижу плоховато. Санаторий с его правилами меня мало волнует, я не собираюсь здесь задерживаться и плевать хотел на всякие монастырские уставы. Опишите лучше себя. Это, думаю, подействует благотворно – у вас чарующий голос. – Пренебрегая мотором, он катанул кресло здоровой рукой, вплотную приблизившись к Сандре.

Она пригляделась к белой маске – веки незнакомца были опущены.

– Я стройна и золотоволоса, как фея. В огромных васильковых глазах отражается бездонная синева сентябрьского неба… Ну… и что там еще положено иметь фее?

– Фея должна уметь очень многое… – Мужчина сосредоточился, опустив голову. – К примеру – «В одном мгновенье видеть вечность, огромный мир – в зерне песка…»

Сандра метнула быстрый подозрительный взгляд на своего собеседника, процитировавшего четверостишие из лежащего на ее коленях томика.

– Вы не даете фантазии разгуляться… Могли бы подольше притворяться слепцом и дать мне возможность поиграть в золотоволосую красавицу. Вы торопливы, месье…

– Немо. – Представился больной. – Загадочность – это все, что у меня осталось. А вы навсегда будете для меня Феей, пусть даже я обрету невероятную остроту зрения.

– Не возражаю. Если бывают носатые феи, передвигающиеся в инвалидном кресле. – Сандра непроизвольно отвернулась, злясь на разыгравшего ее мужчину.

– Ну, форма носа, положим, это дело вкуса. А инвалидное кресло – дело времени. – Он хлопнул ладонью по подлокотнику, нечаянно нажав сигнал. – Фу, черт! Никак не совладаю с этим экипажем. Интересно, сколько в нем лошадиных сил и какова максимальная скорость?

– Может, попробуем наперегонки? Хотя, у вас, кажется, более новая модель. Поэтому сдаюсь без сопротивления.

– А зря. Вы правильно подметили, Фея: я тороплив в этой жизни. Жадничаю – и от этого ломаю шею. Но сдаваться не собираюсь! – Он поднял кулак, но вовремя остановился, едва коснувшись клаксона. Сигнал тихонечко крякнул. Оба засмеялись.

– Да, мне кажется, процесс вашего выздоровления идет ускоренными темпами. Полчаса назад сестра представила мне полуслепого и молчаливого человека. – Сандра глянула в блеснувшие в прорезях глаза мужчины. – Видимо, челюсть уже срослась?

– Вы все правильно подметили. Если честно, то скулу здорово сводит, конечности налились свинцом и в башке – полная муть. Час назад, общаясь с доктором Вальнером, я едва ворочал языком, а сейчас болтаю. Почему? Да просто потому, что мне нравится это утро, ваш голос, это идиотское кресло, в конце концов… И то, что я, вопреки всему, остался жив… Наверно, я неисправимый жизнелюб… Я обязательно выкарабкаюсь – вот увидите. Мне не впервой.

– Вы так грозно все это произнесли, словно бросили вызов кому-то.

– Вам, дорогая Фея, вам. Мы будем сражаться вместе. Но вы должны забыть о своем смирении – ведь вы не монашка?

Сандра рассмеялась. В санатории, опекаемом обителью святой великомученицы Терезы, образ монахини был настолько привычен, что она невольно стала копировать их сдержанные жесты и напевный, монотонный говор.

– Нет, я даже не задумывалась о монастыре, хотя, наверняка, это был бы для меня самый разумный выход… А смирение – от безысходности. Молите Бога, чтобы воля к жизни не покинула вас. Моих просьб он не слышит.

– Ну вот еще! Я не буду молить и выпрашивать то, что принадлежит мне по праву. По праву гомо сапиенса – двуногого, двурукого разумного существа! Мне больше нравится бой. Я чувствую себя сильнее со сжатыми кулаками. – Он с трудом разогнул забинтованную правую руку и, глядя на свою ладонь с дрожащими пальцами, медленно сжал кулак. Сандра услышала глухой стон, увидела, как прикусил мистер Немо сухую, растрескавшуюся губу, и физически почувствовала пронзившую его боль.

– А вы не слишком рано начинаете атаку? – она посмотрела на кулаки, стиснутые с такой силой, что побелели косточки.

Он отрицательно покачал головой.

– Завтра мы встретимся здесь же, и я научу вас это делать… Признайтесь, Фея, вам не приходилось отвоевывать право собственности кулаками?

Они стали встречаться каждый день у балюстрады, открывающей вид на Гриндельвальд. Такого рода долгие и откровенные беседы завязываются, как правило, со случайными попутчиками, которым предстоит навсегда расстаться на ближайшей остановке. Они по-прежнему пользовались придуманными в первую встречу шутливыми именами, но доверили друг другу очень многое из того, что не отважились бы поведать близким людям.