Маски - [6]
– Отец велел мне показать вам костюмы, – кисло улыбнулся он, – хотя показывать в общем-то нечего.
Сквозь резкие манеры и мрачный вид отчетливо проступала врожденная робость; видно было, что на деле парень он неплохой. «Может, это весьма странное приветствие Ёрикаты – всего лишь следствие упадка школы. Но, – подумалось Микамэ, – а общая унылая атмосфера дома, которая ощущается с самого порога, только подтверждает это предположение».
Ёриката развязал сверток, обернутый в ткань с иероглифом их рода. Внутри оказалась стопка из четырех-пяти костюмов для женских ролей. Он поднял верхний наряд и просунул руки в рукава, показывая его гостям.
– Какая красота! – задохнулась от восторга Миэко.
Серый набивной атлас был украшен золотыми листьями и вышивкой – гроздьями поникших белых лилий. Киноварь тычинок выцвела и пожелтела; золотые листья почернели, будто сажей припорошенные. И неяркие тона, и вышивка таили в себе изящество старинных росписей.
– Этот наряд относится к эпохе Кэйтё[10]. Мы называем его «Одеяние с лилиями». Подкладка – тончайший шелк, она когда-то была алой, но теперь даже внутри все выцвело, стало красновато-желтым. Посмотрите сами. – Ёриката вытащил руки из рукавов и аккуратно разложил костюм рядом с Миэко, а потом расправил следующий: парчовый наряд в огромных чередующихся квадратах цвета киновари и соломы, по которым были густо разбросаны крохотные шелковые хризантемы.
– Этот намного моложе. Относится к эпохе Кёхо[11], около 1730 года. Ёриясу, пятый глава нашей школы, получил его в дар от храма Ниси Хонгандзи для спектакля «Молодость хризантем» во Дворце императора Сэнто. Ходят легенды, что один из ткачей Нисидзин[12] так усердно трудился, чтобы поспеть к сроку, что заболел, истек кровью и умер. А потом, согласно той же легенде, когда Ёриясу танцевал на сцене, дух ткача пришел посмотреть представление из ложи императора. Ёриясу ничего не сказали, и во время танца он все удивлялся, что это за маленький бледный человечек без меча и в простой одежде сидит рядом с ушедшим на покой императором, вельможами и служителями Хонгандзи.
– Хотите сказать, что призрак пришел посмотреть на свое творение? – громогласно изумился Микамэ.
– Наверное, да. В те дни даже лучшие ткачи Нисидзин еле сводили концы с концами, так что нет ничего удивительного, что Ёриясу посчитал присутствие того человека весьма странным и даже неуместным. – Ёрикате, похоже, нравилась эта история, он сам наслаждался рассказом, на губах его играла улыбка. – Поскольку этот костюм не настолько стар, киноварь выцвела гораздо меньше, но все равно изнутри он куда ярче, сами посмотрите. – Молодой человек продемонстрировал боковой шов, где киноварь и индиго сохранили былую сочность.
Миэко поглядела на сияющую ткань и обернулась к невестке.
– Ты только подумай! – прошептала она.
– Да, знаю, – так же тихо ответила Ясуко, склонившись над нарядом.
Ибуки уловил духовную связь, соединяющую этих двух женщин. Он был уверен, что обе думают не о покрое наряда и не о ткани, а о том мастере, который умер, работая над ним, и чей дух пришел посмотреть на танец Ёриясу из императорской ложи.
– А продолжение у этой легенды есть? – спросил он.
– Да, интересно, – поддержал его Микамэ. – Если ткач проделал весь этот путь до дворца, чтобы посмотреть представление после смерти, одеяние наверняка имело для него огромное значение. Появлялся ли призрак еще, когда в этом наряде выступали другие? – Он говорил от чистого сердца, и этот задушевный тон всегда помогал ему раскрывать людские тайны.
– Ничего подобного больше не случалось, – вставила Тоэ, которая, по-видимому, считала дурным тоном рассказывать эту легенду, когда отец их лежит при смерти, и в душе осуждала брата. – Ёриясу лично отвез наряд в храм Киёмидзу и заказал там службы по усопшему. Поэтому ли, нет ли, то неведомо, но призрак больше не показывался. Правда, даже теперь мы не надеваем этот костюм для той роли.
– Я бы сказал, что ткач получил полное удовлетворение, вам так не кажется? – все с той же искренностью проговорил не желавший сдаваться Микамэ. – Службы службами, но ведь наряд, ради которого он отдал свою жизнь, надевал великий мастер, да еще на представление, на котором присутствовал сам бывший император, вельможи и служители Хонгандзи. О большем и мечтать нельзя. Вы так не думаете?
– Может, перейдем к следующим, Ёриката? – Тоэ явно решила положить конец измышлениям Микамэ.
Оставшиеся шелковые и парчовые наряды предстали по очереди перед восхищенными зрителями, затем Ёриката поднялся и прошел на сцену – полную противоположность тесным и тусклым жилым помещениям. И пол и стены в зале были отделаны лучшими сортами японского кипариса.
Ёриката гордился этим творением и поведал о нем немало интересного. На открытии они исполняли старинный священный танец, он – в роли Самбасо, а отец – в роли старика Окины.
– Под сценой зарыты четыре пустых кувшина, по одному на каждой стороне, по одному на каждое время года. Осенью, например, актеры топают вот у этой колонны, чтобы получился осенний звук. – Ёриката топнул ногой в указанном месте, звук вышел чистый и гулкий. – Если маску надеть, – постепенно увлекаясь рассказом, продолжал молодой человек, – вид у нее совсем другой будет. Поскольку я все равно собирался примерить их специально для вас, лучше уж сделать это здесь, на сцене.
