Маска свирепого мандарина - [50]

В течение нескольких секунд сержант сверлил взглядом Кода, а наш герой, ничуть не смутившись, в свою очередь разглядывал незваного гостя. Наконец полицейский приступил к самому ритуалу допроса. Его первая фраза, как ни странно, почти дословно повторяла ту, с которой обратился к Коду злосчастный инспектор Электрической компании.

"Вы мистер Николас Код?" — величественно произнес он.

Глядя на неизменно бесстрастное лицо нашего героя, никто бы не догадался, как он раздосадован. В восемь должен прийти Роджерс, и если сержант встретит здесь Объект в его нынешнем состоянии, это может привести к опасным последствиям. Надо как-нибудь избавиться от нежданного посетителя.

Код снова применил свою уникальную способность мгновенно оценивать ситуацию. В речи полицейского улавливался провинциальный акцент, от которого он явно старался избавиться. В том, что придает сержанту силу, корениться его слабость, предположил Код: врожденное почтение к любой Власти можно легко трансформировать в угодничество перед живым ее воплощением в лице представителя "правящих классов".

Он сунул руку в карман пиджака, отставив большой палец, и небрежно прислонился к дверной ручке.

"Все верно, сержант, — произнес он отрывисто, самым "аристократическим" тоном, на который был способен. — Чем могу помочь?"

Наш герой не ошибся. Детектив сразу же ощутил себя подчиненным, который рапортует офицеру, но такая роль ему вовсе не претила. Напротив, в душе возникло теплое чувство. "Старые добрые времена", подумал он; перед глазами промелькнули знакомые лица и картины.

(Бенгал, Кения… обед в полковой столовой, веранда клуба, подобострастно кланяющаяся прислуга из местных).

Повинуясь выработанному с годами рефлексу, сержант вытянулся по стойке "смирно", испытывая странное ощущение, будто наконец вернулся домой, и одновременно неясную щемящую боль утраты.

Но как бы там ни было, он здесь по долгу службы.

"Мне придется задать вам еще несколько вопросов по поводу вчерашнего происшествия, сэр", — начал он.

Код отступил и махнул рукой, приглашая его в комнату.

"Что ж, тогда заходите, сержант, располагайтесь; посмотрим, чем я смогу вам помочь, — приветливо произнес он так, словно отдавал команду "вольно". — Надеюсь, однако, что вы меня не слишком задержите, а? Я собираюсь на званый обед и должен переодеться".

Чисто английский инстинкт подсказал сержанту, что так говорить может только человек высокого происхождения и соответствующего воспитания, хотя ни внешний облик, ни обстановка не свидетельствовали о богатстве обитателя квартиры. Он поспешил успокоить Кода.

"Нет, нет, сэр, я не отниму у вас много времени. Всего несколько вопросов о том, как вел себя покойный инспектор, когда вы видели его в последний раз, и так далее".

"Понятно", — благожелательно кивнул Код. Он налил себе бренди, предложил выпивку сержанту, но тот отказался.

"На теле нашли области гипостатического обесцвечивания?" — скучающим тоном поинтересовался наш герой.

Вопрос произвел глубокое впечатление на полицейского.

"Насколько я знаю, нет, сэр".

"Очевидно, вы провели тест Марча?"

"Тест Марча? Но, сэр, об отравлении в нашем случае речь не идет — разве нет?" — почтительно произнес сержант.

"Во-о-о-т как? Ну и ну. Подумать только, какой вздор могут нести люди! Сейчас по дому гуляют слухи, что беднягу отправили на тот свет с помощью мышьяка! Разумеется, добрая половина жильцов — свихнувшиеся старые девы, а остальные — коммунисты и извращенцы!"

"Коммунисты? — встрепенулся сержант, с профессионально отработанным ужасом отреагировав на это слово. — И извращенцы? Вы уверены, сэр? Я сообщу в Особый отдел!"

Только теперь он решил воспользоваться любезным приглашением хозяина и присел на стул. Кресло для Посвящения было накрыто шелковым халатом. Код стоял у окна. Таким образом, подозреваемый и следователь в буквальном смысле поменялись местами.

"К сожалению, тут нет никаких сомнений. Абсолютно никаких", — устало вздохнул Код, и с брезгливым отвращением в голосе продолжил:

"Они здесь просто кишмя кишат. Неудивительно, что Империя отправилась в тартарары! Вы читали, что сказал недавно один из наших сопливых социалистиков в Палате Общин? Он имел наглость назвать Ее Королевское Высочество просто "Маргарет"!"

"Не может быть, сэр!" — выдохнул сержант, покраснев от негодования и стыда.

Код снова предложил ему бренди, и на сей раз полицейский, чтобы оправиться от потрясения, взял выпивку.

"Представьте себе, может. Дело в том, что у любой такой помойной крысы есть примесь негритянской крови. Да, каждый из их поганой шайки по сути своей черномазый, как и все красные — Насер, Неру, Нкрума, Мао-Дзе-Дун, Сукарно, Макариос, Хрущов, и кто там еще! Я знаю точно — я проверял! Как у нас говорится, поскобли социалиста — увидишь ниггера! Эти два слова на самом деле означают одно и то же, верно?"

"Будь моя воля, я бы сразу выслал всю черномордую погань обратно в их поганые джунгли! — выпалил страж порядка. — Прошу прощения за прямоту, сэр".

"Не за что, сержант, не за что! Такие чувства делаю вам честь! Искреннее выражение своих мыслей — вот что сегодня требуется! Слава Богу, что в нашей стране еще остались настоящие англичане, такие как вы! Знаете, каждый раз, когда я слышу толки о так называемых либералах, левых интеллектуалах, битниках, и других членах мерзкой шайки предателей, мне хочется вытащить свой револьвер! Кто это сказал? Кажется, один из великих британцев старой закалки?"