Маска Атрея - [99]

— Сюда, — велел Кельвин, явно довольный выражением ее лица.

Дебора шагнула вперед и встревоженно вгляделась в темноту. Было что-то знакомое в больших каменных блоках стен.

— Давай. — Он подтолкнул ее стволом.

Дебора напряглась, потом начала спускаться. Кельвин позади нее поднял и включил большой фонарь. Она пригнулась, спускаясь в люк, и на мгновение почувствовала теплый запах досок, но по мере спуска по каменному пандусу его сменил аромат влажной земли. Свет выхватил каменные стены, и она почувствовала, как становится холоднее. Они были уже на полдороге, когда Дебора разглядела, где заканчивается каменный пандус.

— О Господи...

— Точно, — отозвался Кельвин. — Впечатляет, а?

Внизу были тяжелые двери между двумя крепкими колоннами. Над массивной притолокой установлен треугольный камень, украшенный парой имперских львов. Сокровищница Атрея из Микен, воспроизведенная так, как она первоначально выглядела, перенесенная в сердце Атланты и высеченная из гранита Джорджии.

Дебора споткнулась.

— Точная копия оригинала, — сказал Кельвин, — в масштабе один к трем. Ее больше десяти лет тайно строили частные подрядчики. Очень частные. Большую часть работы выполняли наши люди. Этого святилища нет ни на каких чертежах дома. Здание можно обыскивать от крыши до подвалов, и никто ничего не найдет.

Позади нее Белый Кролик пыхтел, спуская ящик на колесиках по пандусу.

— Не понимаю, — произнесла Дебора. — Я думала... Не понимаю.

Кельвин только улыбнулся своей ласковой знающей улыбкой, достал из кармана тяжелый ключ, а из кронштейна на стене фонарь.

— Еще бы, — сказал он, вставляя ключ в замок. Механизм щелкнул в нескольких местах массивных дверей, и, когда он распахнул двери в непроницаемую тьму, Дебора услышала отдающееся внутри эхо.

— Ты думал, я войду сюда и сразу поверю, что ты всерьез настроен меня убить? — спросила она, несколько восстановив душевное равновесие. — Это подтверждает только то, что ты псих.

— Смотри. — Он толкнул массивные двери и включил свет.

Все было точно как в фолосе — купольной гробнице в Микенах: огромный улей циклопической кладки, более серый, но в остальном такой же огромный сводчатый купол, холодная пустота. Были и различия: огромные скобы для факелов, гневно-красные знамена с намалеванными свастиками, — однако по-настоящему имело значение только одно. То, на что направил луч фонаря Кельвин. Лежащее на земле тело.

Распростертое на спине, одна рука вытянута, словно в мольбе.

Дебора крепко закрыла глаза и стиснула зубы, чтобы не разрыдаться в голос.

На земле возле ее ног валялась сломанная трубка. Маркуса постигла та же судьба, что и его отца.

Глава 74

— Мы запрем тебя тут ненадолго, — сказал Кельвин, — пока обсудим наши планы, а потом поговорим.

— Вы убили его в Греции и привезли сюда? — спросила Дебора. — Зачем?

Ей было все равно. Она говорила просто потому, что не хотела, чтобы ее заперли в темноте с телом Маркуса.

— Разумеется, нет, — ответил Кельвин. — Он сам приехал, искал меня. И, в сущности, нашел.

— И ты убил его, — сказала она.

— Конечно.

— Зачем? — Она постаралась подавить дрожь в голосе. — Господи, обычный энтузиаст-коллекционер вроде Ричарда, который считал, что нашел тело Агамемнона.

— Считал. Пока не встретил меня. Он каким-то образом связал меня с моим предшественником и обнаружил эту маленькую гробницу — свою гробницу, как оказалось. Когда он узнал мою... — Кельвин замялся, подбирая слова, — философскую ориентацию, то занялся самого разного рода поисками. К тому времени как я его нашел, он сделал то, до чего ты, по-видимому, так и не дошла.

— И это? — Ей по-прежнему было все равно.

— Он узнал, что содержится в этом ящике.

Тут парень, заталкивающий витрину в центр комнаты, поднял голову:

— Почти готово. Закрепляй.

Дебора быстро соображала. Похоже, чем больше она знала, тем больше смогла бы рассказать другим. Это могло сохранить ей жизнь.

— Мне известно все, — сказала она.

— Ну разумеется, — хмыкнул Кельвин.

— Мне известно, что если полиция проведет баллистическую экспертизу твоей пушки, то тебя арестуют за убийство Сергея Волошинова, агента МВД, которого ты убил, потому что он, как и я, знал о содержимом ящика.

Это остановило его. Секунду Кельвин казался искренне удивленным, потом улыбнулся.

— Хочешь знать, что еще я знаю? — спросила Дебора, бросая вызов его молчанию, его самодовольству.

Бауэрс, не обращая на нее внимания, повернулся к Белому Кролику. Тот нащупал под ящиком шнур питания и подключил к сети. Из-под одеяла просочилось таинственное зарево, подчеркнувшее контуры грубо обтесанных глыб. Одновременно прямо над ними заморгала и ожила невидимая прежде лампа дневного света. Парень отскочил к стене, встревоженный, даже немного испуганный.

— Момент истины, — произнес Кельвин.

Он шагнул к подножию гроба и медленно, благоговейно стянул одеяло.

В ящике лежало иссохшее, сморщенное тело мужчины, неважно сохранившееся, хотя и почти невидимое под блестящей золотой маской и выцветшим красным знаменем со стилизованным черным орлом.

— Следовало бросить его гнить в Берлине, — сказала Дебора.

Белый Кролик резко повернул голову и уставился на нее. На секунду Деборе показалось, что она зашла слишком далеко. Но Кельвин улыбался елейной, самодовольной улыбкой, и это, похоже, успокоило парня.