Машка, или Ключи от счастья - [30]

— Господи, что ты несёшь. Ведь ничегошеньки не понимаешь, — прятала слёзы она, всё же чуть всхлипывая. Сейчас она понимала лишь одно то, что ей отказали, причём жестоко и раздражённо.

— Через неделю юбилей нашей фирмы, делаем праздник. Артисты, фуршет то, да сё. Будет и он. Я тебе обещаю.

— Он не придёт… — покачала она головой.

— Откуда он узнает, к кому нанят. А вообще-то вот что я тебе птичка скажу. Пока ты не начнёшь ценить себя больше, чем мужчин, у тебя точняк ничего не получится. Прислушайся. Я знаю, что говорю. Перестань носиться с ним как курица с яйцом. Научись думать о себе, тогда и твой петух общипанный с тобой считаться будет.

— Милый братик, я и сама это хорошо знаю, просто сейчас у меня не тот случай.

Всю ночь Маша проплакала, мысли одна выпихивая другую, роились в голове. "Что вообще-то произошло со дня посадки самолёта в аэропорту? Почему всё пошло не так? Откуда он знает о ребёнке? Так злился. Ну и пусть. Я сама выращу. Телефон. Кто ещё звонит так поздно? Он? Навряд ли… Юлька. Кто ж ещё". — Поняла она, добравшись до аппарата.

— Юла, ничего не получилось, — всхлипывала Машка в трубку.

— Ты вообще-то с ним говорила?

— Он даже не захотел слушать.

— Как?

— Вот так! Откуда он может знать о ребёнке. Ты ни-ни?

— Не обижай подруга. Он, правда, нашёл меня, справляясь о тебе. Твой телефон не отвечал, я уверила его, что у тебя всё тип-топ. И ты ему готовишь сюрприз. Может, вы просто не поняли друг друга? — переживала Юля.

— Не уверена, но я попробую ещё раз. Через неделю они будут петь на празднике в честь юбилея фирмы.

— Маша, давай, я ему в лоб всё скажу, а то ты опять ничего не сделаешь.

— Нет, не лезь, подруга, как ты говорила: "Судьба сведёт, тогда навсегда".

— Ну, как знаешь, — обиделась Юлька.

Обиделась, обиделась, обиделась… Какая роскошь. Маша знала же с самого первого раза, что нельзя так, но цеплялась…На всё надо иметь права, она на него не имела. Она с трудом дождалась, пока пронесётся эта не лёгкая неделя. Продолжая ждать появления на экране телефона любимое лицо, металась на каждый звонок, но чуда не произошло, Кирилл не позвонил.

У Маши не оставалось надежды на успех и сегодняшней встречи. Таран только к концу вечера понял, на чей пир попал. Машка пряталась до конца, не мешая ему работать. И Александр еле отыскал её, чтоб отправить к зарубежным партнёрам и гостям. Там многие не знали языка, и не хватало переводчиков. Обняв сестру, он представил её гостям. Увидев такое бесстыдство, Таран позеленел: "Эта избалованная дрянь удовлетворила свою дурь, завоевав его, а теперь, по всей видимости, устраивает свою жизнь с богатеньким Буратино. Да ещё и наняла его петь… А что, парень молодой и привлекательный бизнесмен, не то, что он, Кирилл. Нет, возраст у них равный с ним, рожа тоже не хуже, вот только с бабками не так фартово. Есть, конечно, но с этим парнем не вровень. Всё и так козлу понятно, — накручивал он себя. — Поэтому и телефон её молчал, но не мог же он быть отключенным больше недели, и в ресторан своего суженного притащила, чтоб посмотрел и не донимал". — Не просто злился, а разрывался от злости страдая, он.

Маша не раз задерживала взгляд на нём, желая узнать, что ей от него сегодня ждать. Но вид у него был особенно мрачный. Это не предвещало ей ничего хорошего, но что же делать, если выбора нет. Она поймала его у стола, налив в бокал вина он жадно пил.

— Таран, мне надо тебе что-то сказать важное, — подойдя тихо сзади, попросила она его, вцепившись в руку и пытаясь увести подальше от людей.

— Не утруждай себя, я обо всём догадался, — нахально, глядя ей в глаза, заявил он.

— Откуда? Ты не мог этого знать, — расстроилась Маша. Ничего не успев сказать в своё оправдание. Ей вдруг стало жутковато.

— Пошла вон, — стукнув по держащей его руке, оттолкнул он девушку, освобождая себе путь.

На этом и расстались. Маша отвернувшись тихо плакала. Она стояла не в силах двинуться с места. Рука ломила, но та боль не была основной, она не чувствовала сердца и не находила мыслей в голове. Ясно одно, больше она за ним не пойдёт ни сообщать, ни упрашивать. Что ж бывает и так, был красивый месяц, жаркий шёпот и всякие милые глупости, а сейчас — пшик! От пылающего костра страсти остались одни угли. Похоже жизнь разводит их всё дальше и дальше. Зажав руку, она спряталась в свой кабинет, зализывать боль и думать, как жить дальше: "Всё глупо, больно и непонятно…"

— Эй, подруга, открой, — стучала Юлька. — Ты чего забаррикадировалась, я, аж кулак отшибла. — Дула, она на кулачок, демонстрируя Маше свои потери. — Видела я всё. Он как взбесился. Чёрт его разберёт. Что теперь будешь делать?

От сочувствия подруги она заплакала ещё горше, слёзы потекли уже потоком.

— Больше ничего, рожать, — прорвался сквозь всхлипы её голос. Она была сильная и слабая одновременно.

Юлька тут же принялась воспитывать. Характер очень противоречивый: настырный, и с тем же колкий — щиплет как гусь. У Маши же наоборот: всепрощающий, гуманный и способная, но немного с ленцой. Могла запросто не довести дело до конца, что ей в этом мешало и чего не хватало непонятно.

— Ты проявляешь малодушие, слабохарактерность. По правде говоря, мне самой ничего не понятно, я сейчас…,- выскочила Юлька из кабинета.