Машина смерти - [64]

Герсен приоткрыл дверь. Мажордом прошел внутрь.

– Князь желает видеть вас у себя. Немедленно. Он прослышал о мнении барона Эрла Кастильяну и настоятельно просит отпустить узника на свободу. Он не желает давать повод Кокору Хеккусу для придирок.

– Я и сам решительным образом настроен со временем предоставить полную свободу этому человеку – ответил Герсен. – А пока что он согласился пользоваться гостеприимством Сиона Трамбле в течение, пожалуй, двух недель.

– Как это благородно с его стороны, – сухо заметил мажордом, – если учесть, что Великий Князь настолько пренебрег своими обязанностями радушного хозяина, что забыл предложить вот это самое гостеприимство. Вы согласны последовать за мною в апартаменты князя Сиона Трамбле?

– С удовольствием. Только что мне делать с моим гостем? Я не решаюсь оставить его здесь одного, как и не намерен ходить с ним всюду под руку.

– Верните его в темницу, – сердито бросил мажордом. – Для таких, как он, вполне достаточно и такого гостеприимства.

– Великий Князь будет категорически против этого, – заявил Герсен. – Ведь вы сами только что сказали мне, что он высказал пожелание, чтобы я отпустил этого человека.

Мажордом несколько смешался.

– Совершенно верно.

– Принесите, пожалуйста, мои извинения князю, и спросите не соблаговолит ли он встретиться со мною здесь.

Мажордом пробурчал что-то, беспомощно всплеснул руками, бросил сердитый взгляд в сторону Падербуша и вышел.

Герсен сел напротив Падербуша.

– Скажите, – спросил он, – вам знаком некий Зеуман Отуал?

– Я слышал, как упоминалось это имя.

– Он – один из приспешников Кокора Хеккуса. У вас с ним много общего.

– Очень даже может быть – по всей вероятности, вследствие нашей близости к Кокору Хеккусу… А в чем заключается это общее?

– В манере держать голову, определенном наборе отработанных жестов, в том, что я мог бы назвать особым душевным настроем, свойственным в равной степени вам обоим. Все это очень странно. В самом деле.

Падербуш в ответ только церемонно кивнул, но больше ничего не сказал. Через несколько минут к двери подошла Алюз Ифигения, Герсен тотчас же пропустил ее внутрь. Переведя взгляд с Герсена на Падербуша, она удивленно спросила:

– Почему этот человек здесь?

– Он считает несправедливым одиночное заточение в темнице, поскольку все его преступления сводятся лишь к десятку-другому убийств.

Падербуш по-волчьи оскалился.

– Я – Падербуш, Младший Рыцарь замка Падер. Никто в моем роду не был настолько труслив, чтобы отобрать одну или пару жизней, не подвергая смертельной опасности собственную.

Алюз Ифигения отвернулась от него и снова обратилась к Герсену.

– Каррай не вызывает у меня прежней радостной приподнятости. Что-то изменилось. Чего-то не достает. Наверное, во мне самой… Мне хочется вернуться в Драззан, к себе домой.

– А я-то считал, что в вашу честь планировалось устроить пышное празднество.

Алюз Ифигения пожала плечами.

– Наверное, об этом уже позабыто. Сион Трамбле сердится на меня – или, по крайней мере, не столь учтив, как раньше. – Она на мгновенье скосила взгляд в сторону. – Может быть, он ревнует.

– Ревнует? С чего бы это ему ревновать?

– Ведь как-никак, но я и вы провели много времени, оставаясь наедине друг с другом. Одного этого достаточно для того, чтобы возбудить подозрения – и ревность.

– Занятно, – произнес Герсен.

Алюз Ифигения взметнула брови.

– Неужели я потеряла всю свою красоту? И разве не является совершенно нелепым даже намек на возможность каких-то особых взаимоотношений между нами?

– Я с вами совершенно согласен. И мы просто обязаны избавить Сиона Трамбле от страданий, которые причиняет ему это недоразумение.

Он вызвал пажа и послал его испросить аудиенцию у Сиона Трамбле.

Паж вскоре вернулся и объявил, что князь не желает кого-либо видеть.

– Вернитесь к князю, – сказал Герсен, – и передайте Сиону Трамбле вот что: завтра я должен отбыть отсюда. В самом неблагоприятном случае я отправлюсь к северу от Скар Сакау в форте и каким-нибудь образом сам отыщу свой космический корабль. А также уведомите князя о том, что принцесса Ифигения намерена сопровождать меня. Сообщив князю обо всем этом, справьтесь у него, желает ли он повидаться со мною?

Алюз Ифигения повернулась к Герсену.

– Вы в самом деле имеете в виду взять меня с собой?

– Если у вас есть желание вернуться в Ойкумену.

– А как же тогда Кокор Хеккус? Я считала…

– Мелочь, о которой и вспоминать-то не стоит.

– Значит, вы просто шутите, – уныло произнесла Алюз Ифигения.

– Нет, это серьезно. Вы пойдете со мной?

Она заколебалась в нерешительности, затем кивнула.

– Да. А почему бы и нет? Ваша жизнь – реальна. Моя же – как и всех на Фамбере – далека от реальности. Это всего лишь оживший миф. Фрагменты какой-то древней диорамы. Меня душит это двумерное пространство Фамбера.

– Очень хорошо. Мы покинем его в самом скором времени.

Алюз Ифигения взглянула на Падербуша.

– А как поступить с ним? – с дрожью в голосе спросила она. – Вы освободите его или оставите это на усмотрение Сиона Трамбле?

– Нет. Он отправится вместе с нами.

Алюз Ифигения обомлела в изумлении.

– С… нами?

– Да. Но он будет с нами совсем немного времени.