Машина неизвестного старика - [17]
Когда пришла ночь, черная и беззвездная, с мелким накрапывающим дождиком, из громадного сарая медленно и бесшумно поползло чудовище, напоминающее один из тех пригорков, которые были разбросаны перед позициями и которые завтра должен был брать неприятель.
— Вы видите, Сенди, — сказал Лирон, наклоняясь к лейтенанту, — там эти шестнадцать пригорков, на которых мы завтра должны встретиться с немцами… На этой бумажке я набросал вам план, где должна остановиться наша машина… Она так хорошо вся забросана землей и ветками, что даже вблизи ее трудно отличить от природного возвышения… Возьмите вот это. Только ближе к лесу…
Сенди посмотрел на план…
Крестом на плане было обозначено место, где должна была поместиться машина неизвестного старика.
— Вы, Сенди, останетесь внутри аппарата вместе со всей командой. Я после проберусь к вам и буду с вами все время…
— Как, капитал, и вы?
— Сенди… Лейтенант Сенди! Разве вы имеете право сомневаться в мужестве капитана Лирона?
— Но, капитан, я думал…
— Вы думали, что капитан Лирон будет издали смотреть на подвиг лейтенанта Сенди… Стыдно, Сенди!..
— Простите, капитан…
Они обменялись рукопожатием. Сенди вошел в аппарат и взялся за рычаг. Машина снова медленно и беззвучно поползла среди ночной темноты и мрачного безмолвия.
Утром, когда стало светать, на позициях ничего не изменилось. Только между одним из пригорков и молодым лесом появился холмик, покрытый травой и вышками. Солдаты ночью сделали то, что им поручил Лирон, и скрылись в узкой каюте аппарата, каждый у своей бойницы.
Только эти молчаливые люди, Лирон, Сенди и главнокомандующий де Ринкар знали о машине неизвестного старика, и только безусый поручик Жюриль, которому Лирон и Сенди сдали два пакета с просьбой переслать их на родину, догадывался, что сегодня должно произойти что-то большое и важное.
А когда стало светло — над французскими позициями с жутким хрустом стали рваться шрапнели, и стихийный гул донесся до поспешно убираемых палаток: немцы перешли в наступление…
Земля стонала и как будто тряслась от негодования на ту кровь, которая покрывала ее новыми и новыми потоками. Бурые дымки шрапнелей, взвизги стали и брызги взрываемой земли — все смешалось в одном гуле и грохоте.
Главнокомандующий де Ринкар стоял на холме и смотрел на наступление германской армии. Выпрямившись, как стальная пружина, бледный и мертвенно-спокойный, он смотрел на тысячи людей, тесной лавиной надвигающихся на французские позиции…
Без криков, с опущенными в безветренном воздухе знаменами, прусские войска шли, то колыхаясь от внезапного удара снаряда в середину, то снова смыкаясь — шли, чтобы затопить французские позиции полумиллионом своих солдат…
— Сейчас они будут брать эти холмы, — почти прокричал на ухо де Ринкару его лейтенант, — смотрите, смотрите..
Мешалось с землей кровавое мясо, но пруссаки шли и шли вперед. Казалось, что только какая-то стихийная сила может остановить эту стену человеческих тел и море сверкающих касок, и в тот момент, когда пушки крепостных фортов должны были открыть верный и отчаянный огонь, де Ринкар впился глазами в маленький лесок, отделявший часть укрепленных позиций от неприятеля, и вскрикнул:
— Лирон… Лирон действует…
Все, бывшие около главнокомандующего, схватились за трубы, бинокли и обернулись туда, куда была протянута рука де Ринкара.
Маленький кусочек земли около леса зашевелился, как будто отвалившийся от горы камень, вздрогнул на месте и внезапно ринулся вперед, навстречу сомкнутым германским колоннам… Вот этот кусок земли начинает ронять с себя ветки, вот вырисовываются под ним колеса, вот часть его начинает блестеть на солнце яркой сталью, и машина неизвестного старика, как коса, выпавшая из рук смерти, врывается в плотную массу сверкающих касок и ружей, прочищая широкую незаполняемую дорогу…
Вот она на секунду останавливается и около нее образуется круг из падающих людей. Еще секунда — она резко сворачивает и бросается в сторону — новая кровавая дорога… Она носится между обезумевшими людьми, как испорченная заводная игрушка, выпавшая из рук ребенка — но игрушка, навевающая безумный ужас…
Точно кто-то разом оборвал залпы раскаленных пушек — разом умолкла и французская, и немецкая артиллерия, и только со стороны нападающих несся нечеловеческий, смертельный рев обезумевших людей…
Полумиллионная армия в панике бежала назад…
Но и капитан Лирон не мог вернуться назад. Де Ринкар заметил одно характерное движение аппарата, когда он вздрогнул, попятился назад и не мог больше нестись по полю — он понял, что двигатель сломан… И бегущие люди увлекали с собой стальное чудовище, только что вселявшее им такой ужас.
Темно. В беспамятстве лежит большинство солдат на полу узкой каюты аппарата. Там, за стальной коробкой, тихий гул и грохот людского моря, увлекающего ее куда-то за собой.
На Лироне нет шапки и тужурка брошена на пол. Он ничего не видит и не слышит. Рычаг машины, теперь бесполезный, брошен. Он прильнул к одной из бойниц и не оборачивается назад: он знает, что Сенди уже держит в напряженном кулаке рукоятку № 23 и ждет его приказа.
