Маруся - [2]
– Смотри, Микола, не наклоняйся, машину не переверни! – доносились нам вослед веселые крики бойцов.
* * *
– А мисця у нас, Андрюха, яки! А поля! Сино! А народ якый, дивчата! – легко перекрикивая мотор, хвалился Гриценко. – Прыйижяй до нас на Полтавщину писля вийны, мы тоби таку жинку найдэмо! Увэсь вик щаслывым будэшь. Чи ты жонатый?
– Нет!
– Шо?
– Нет пока!
– А ждэ тэбэ хто? Дивчина?
– Да нет! Не ждет.
– Ну я ж и кажу! Прыйижяй до нас!
За какие-то полчаса Микола рассказал мне о своей родной Полтавщине столько, что мне уже начинало представляться, как и вправду я приезжаю туда с войны, с медалями, с чубом, и навстречу выбегают красивые украинские девушки, и будет у меня своя хата на хуторе, жена с детишками, хозяйство. Дядька будет, Микола. Кручу баранку, улыбаюсь себе потихоньку, и мечтаю. И потому не сразу замечаю впереди лежащее поперек дороги бревно.
Когда я ехал вперед, его там не было. Эта мысль пронеслась у меня в мозгу за какое-то мгновение, а в следующее я уже тащил одной рукой автомат из-под сиденья, другой держал руль изо всех сил, а ногой до упора вдавил тормоз.
Дядька Микола от неожиданности стукнулся головой в лобовое стекло, в кузове послышались крики и матерок, и тут же застучали по железу кабины пули.
– Из машины, дядька, ложись! – крикнул я, передергивая затвор и давая слепую очередь веером по далеким кустам.
Уговаривать и учить Гриценко не пришлось – кулем упав на землю, он перекатился сразу под днище Маруси и спрятался за передним колесом. Прищурился, и стал стрелять одиночными, но зато прицельно, на звук. Я открыл борт и скомандовал переполошенным бойцам:
– На землю, рассредоточиться, быстро, помогай другим! – и тут же нырнул к дядьке Миколе, под защиту соседнего колеса.
– Андрюха, тут йих нэ багато, алэ засада гарна, злива и справа. Я бэру правых, а ты бый по ливым.
Вместо ответа я выпустил очередь в кусты слева от дороги, прикрывая раненых.
– Як на долони мы в ных, Андрюха! – с досадой крикнул Гриценко. – Трэба в лис и до ных у тыл! Прыкрый!
Ловко перекатываясь и ускользая от вездесущих пуль, он буквально вкатился в заросли с правой стороны дороги. Я поочередно давал очереди то влево, то вправо поверх его головы.
Наши раненые были у фашистов на виду, и они их просто расстреливали. Чудо, что некоторые из них смогли спрятаться под днище моей Маруси, а еще несколько – нырнуть в придорожные кусты. Если машина им не нужна – то швырнут гранату, понимал я. Но если нужна – тогда постараются ее не повредить. Значит, самое безопасное место сейчас – здесь, под днищем.
– Оставайтесь тут! – крикнул я бойцам и, подражая Гриценко, начал перекатываться к кустам по левую сторону от дороги. Пуля чиркнула у щеки, вторая задела плечо – по касательной.
«Близко кладут, гады!» – подумал я и, пригибаясь, по широкому полукругу стал уходить в тыл тем, кто устроил нам засаду. Стрельба стала стихать. И вдруг возобновилась с новой силой. «Микола дошел» – понял я. Лучшего момента не придумаешь – пора было и мне делать рывок. Я побежал на звук стрельбы, не разбирая дороги, огибая стволы сосен и расталкивая широкие ветки папоротника. Наконец впереди блеснул на солнце металл. Вот и засада. Я снова присел на корточки, и быстро-быстро перебирая ногами, вприсядку стал приближаться к фашистам. Их было не так много, и смотрели они на дорогу – считать их не стал, просто полоснул очередью слева направо. Нескольких сразу перечеркнуло, остальные заорали что-то на немецком, попадали на землю, открыли сумасшедший беспорядочный огонь. Я прижался к рыжей прожухлой хвое на земле щекой и слышал, как визжат надо мной пули, как раздирают они кору деревьев за мной, сшибают кусты. «Жаль, нет гранаты» – подумалось мне, и в этот момент что-то тяжелое бухнулось буквально рядом со мной. «Граната» – молнией пронеслось у меня в голове, я в какие-то доли секунды вскочил, схватил ее, как в замедленной съемке в кино, замахнулся что было сил и с выдохом послал им гранату обратно. В этот момент два раскаленных кусочка металла упруго ткнулись одновременно в руку и в ногу, заставляя упасть на спину. Голубое небо в прорехах между верхушками деревьев вдруг рванулось ввысь, потемнело и начало пульсировать. Раздался взрыв, потом на меня посыпались комья земли, а потом все стихло.
В ушах гудело. Я начал осторожно приподниматься, потом сел на земле. Правая штанина ниже колена пропиталась кровью, левая рука была, как онемевшая. Я медленно перебросил ремень автомата через голову, встал сперва на четвереньки, потом поднялся. С той стороны дороги тоже было тихо. Я взял с земли какую-то корягу и, опираясь на нее, побрел к Марусе.
* * *
Прислонившись к колесу спиной, весь в крови, побледневший и сразу осунувшийся Гриценко еще пытался шутить:
– Це добрэ, шо мэнэ з вамы послалы. З кым-нэбудь другым загынулы б.
Голос его был слабым, временами он начинал кашлять и долго не мог остановиться.
Рядом с ним было несколько уцелевших бойцов, а поодаль, со связанными за спиной руками, лицом вниз лежал немец.
– Срам якый, дытына ж зовсим. Рука нэ пиднялася застрэлыты. Кого ж воны воюваты посылають… – Гриценко снова закашлялся.
Невероятное.., но возможное случилось: произошёл пробой между сознанием и подсознанием. Настоящая реальность в точке пробоя слилась с реальностями подсознания. Неизведанные страсти, неподконтрольные сознанию, удивительные приключения ждут автора на пути ликвидации пробоя, чтобы обрести снова свой дом, свою семью. Но есть и в жизни ворота-порталы в параллельные миры. Совокупность случайностей и… Как тяжело осознавать сколько бед натворило человечество в своём доме – на Земле. «Такие возможности РАЗУМА и такое гниение душ…» – вот как характеризует один из героев параллельной реальности наш нынешний мир в век потребления.
Анна и Влад давно знакомы, но девушка не спешит принять его предложения. Вскоре выясняется, что Анна смертельно больна и жить ей осталось совсем недолго. В её снах, больше похожих на видение, она видит себя входящей в таинственную дверь, и просит возлюбленного отыскать эту дверь для неё. Влад исполняет странную просьбу, и Анна покидает его, чтобы вернуться…
Мы живем так, будто в запасе еще сто жизней - тратим драгоценное время на глупости, совершаем роковые ошибки в надежде на второй шанс. А если вам скажут, что эта жизнь последняя, и есть только ночь, чтобы вспомнить прошлое? .
Маленький провинциальный городок, где все течет своим чередом, и Алексей журналист маленькой газеты, коротает свою жизнь день за днем на работе. Мечты об успешной карьере давно похоронены под слоем проблем, заставляя его заливать их спиртным каждый выходной. Только жизнь странная штука где все сплетено невидимыми нитями. А судьба в один миг делает крутой поворот при помощи всего лишь одного листка А4, оживив ночные кошмары, и познакомив с обитателями каменной темницы.
Наша история начинается в покосившейся таверне на краю мира и истории, такой же сиротливой и видавшей лучшие дни, как и сам герой. Позади лежала треть мира. Но еще две трети ждало впереди. Не было ни поздравления, ни звукового сигнала, ни элементарной избитой фразы «задание выполнено». Не было ничего, его, давно превратившиеся в радиоактивный пепел, хозяева не рассчитывали на победу. И были правы. Никто не победил. Проиграли все. И их направленный в будущее мстительный акт злобы вряд ли принес им радости по ту сторону бытия.