Мартовские фиалки - [89]

— Хотите закурить? — Генерал протянул коробку с сигаретами и спички. Я с удовольствием затянулся.

— Может, хотите выпить?

— От шампанского не отказался бы.

Они рассмеялись. Второй офицер достал бутылку шнапса и налил мне полный стакан.

— Боюсь, ничего лучшего мы здесь не найдем.

— Ну, тогда и шнапс сойдет.

Полковник встал и поднес мне стакан. Сделав глоток, я прополоскал рот, а затем уже выпил по-настоящему, каждой клеткой своей чувствуя, как тепло растекается по всему моему телу до самых кончиков пальцев.

— Налей ему еще, видно, у него нервишки пошаливают.

— Нервы у меня в полном порядке, — решил я поддержать разговор, — просто люблю выпить.

— Это как бы часть вашего образа?

— Какой образ вы имеете в виду?

— Образ частного детектива, конечно. Усталого человека в скудно обставленном кабинете, наливающего стакан за стаканом, чьи житейские тяготы скрашивает таинственная и одновременно очаровательная дама.

— В основном работающая на СС, — предположил я.

Мой собеседник промолчал.

— Можете мне не верить, но я обожаю детективные романы. Ваша история, должно быть, весьма интересна.

Надо заметить, что в его лице было что-то необычное. Начиная с носа — непропорционально большого, похожего на клюв ястреба. Может быть, поэтому его подбородок выглядел недостаточно волевым. Стеклянные, немного раскосые голубые глаза были посажены слишком близко, что придавало всему лицу циничное выражение. Глядя на него, можно было подумать, что перед вами человек, смертельно уставший от жизни.

— Думаю, что сказки гораздо увлекательнее, чем моя история.

— Это мое замечание не имеет отношения к вашей работе. А если более конкретно, то и к тому расследованию, которое вы проводите по заданию Немецкой страховой компании.

— Которую, — вмешался в разговор полковник, — мы вполне можем заменить именем Германа Сикса.

Он был похож на своего начальника, только гораздо симпатичнее, но вместе с тем, наверное, и глупее. Генерал заглянул в раскрытую папку, лежавшую на столе перед ним, но сделал это только для того, чтобы показать мне, что они знают и обо мне, и о том, чем я занимаюсь.

— Именно так, — подтвердил он. И, немного выждав, спросил: — А почему вы ушли из Крипо?

— Из-за бумажек, — ответил я.

Он тупо уставился на меня.

— Из-за каких бумажек?

— Ну, из-за бабок. Словом, из-за денег. Кстати, о деньгах. Когда меня привезли в этот отель, у меня в кармане было сорок тысяч марок. Мне хотелось бы узнать, что сталось с ними, а также с девушкой, которая работала со мной. Ее имя — Инга Лоренц. Она пропала.

Генерал выразительно посмотрел на своего подчиненного.

— О вашей помощнице, господин Гюнтер, нам ничего не известно. В Берлине часто пропадают люди, и вы об этом знаете не хуже меня. Что касается денег, то они находятся у нас, в целости и сохранности.

— Спасибо, и не сочтите меня неблагодарным, но лучше бы они лежали у меня в чулке под матрасом.

Генерал сложил свои длинные, тонкие, такие музыкальные руки — как бы приготовившись к молитве — и приложил кончики пальцев к губам.

— Скажите, вам никогда не приходила в голову мысль о деловом сотрудничестве с Гестапо?

Я понял, что пришла моя очередь немного подразнить их.

— Знаете, это был очень неплохой костюм до того, как мне пришлось спать в нем целую неделю. Наверное, от меня сейчас плохо пахнет. Но все же не так, как от парней из Гестапо.

В ответ генерал только фыркнул.

— Я понимаю, вам хотелось бы соответствовать тому образу, который вы нарисовали в своем воображении. Детектива, презирающего опасность. Но образ — это одно, а реальная жизнь — совсем другое. Ваши слова свидетельствуют о том, что либо вы не осознаете полностью своего положения, либо вы человек редкого мужества.

Он поднял свои тонкие брови цвета пожухших листьев и, вроде бы сам того не замечая, стал крутить значок «Немецкий всадник», прикрепленный к левому нагрудному карману его кителя.

— Я по натуре — циник. И думаю, что все полицейские в глубине души — тоже циники. Поэтому в обычной ситуации я был бы склонен думать, что ваша бравада объясняется тем, о чем я только что сказал, — недооценкой серьезности своего положения. Но в данном случае я более склонен ко второму варианту. Вы — сильный человек. И надеюсь, что вы меня не разочаруете. — Он выдержал паузу. — Я пришел к выводу, что вас следует отправить в концлагерь. Вы заслуживаете такого наказания.

Я испытал такое ощущение, словно меня неожиданно облили ледяной водой. Я допил стакан и, как будто за меня говорил кто-то другой, услышал свой голос:

— Знаете, если это связано с деньгами…

Оба открыто наслаждались моим замешательством. Они получили то, чего ожидали.

— Ваш маршрут — Дахау.

Я погасил сигарету и закурил другую. Когда я зажигал спичку, было заметно, что у меня дрожит рука.

— Не волнуйтесь, — сказал генерал. — Вы будете работать на меня. — Он присел на край стола прямо напротив.

— Простите, кто вы такой?

— Я — обергруппенфюрер Гейдрих. — Он махнул рукой в сторону полковника и сложил руки на груди. — А это — штандартенфюрер Зост, руководитель подразделения быстрого реагирования.

— Рад с вами познакомиться.

Я понял, что он лжет. Подразделение быстрого реагирования — это команда головорезов Гестапо, о которой мне говорила Марлен Зам.