Мартон и его друзья - [142]

Решили «набрать» винограда и кукурузы, зайти в лес, разжечь костер, нажарить кукурузы, выспаться, а уж утром подумать, как быть дальше. Может, еще попытаться? Кто знает, авось и подвернется какая-нибудь работа. Правда, Лайош Балог совсем скис, да и Мартонфи не выказывал особой склонности к дальнейшим экспериментам. Лайош ворчал:

— Эх, опять я дал себе голову заморочить! — Он запустил руку в вещевой мешок: а вдруг какая-нибудь еда завалялась где-нибудь в складках рюкзака? Ничего не оказалось. — Один дурак сотню наплодит, — заметил он зло.

— Ишь ты какой! — крикнул Тибор. — Как удалось бы, так Мартон умница, а как не вышло, так дурак?

Мартон был в таком отчаянии, что даже не ответил Лайошу.

Ребята пошли дальше, истомленные, молчаливые. И вдруг начались виноградники. Глаза у Мартона загорелись: от самой дороги бежали к холму и взбегали на холм ровные ряды виноградных лоз. Мартон даже свистнул от удовольствия.

— Вот это да! — И приказал: — Садитесь! Он взял у Фифки его складной нож.

Лишь только выглядывало неверное осеннее солнце, темные виноградники переливались синевато-черным блеском, а тут, должно быть, еще дождь прошел, умыл их, и гроздья сверкали, трепеща, как утренняя роса на траве.

— Как услышите что-нибудь подозрительное, запевайте песню, — сказал Мартон и скрылся среди лоз.

Вскоре он появился. Его словно переменили. Смуглое лицо, кольца волос и черные глаза блестели совсем так же, как влажные гроздья, которые он прижимал к груди.

— Ну, кидайте в рюкзак, — сказал он мальчикам, изумленно смотревшим на охапку сверкающего винограда.

— Мы тоже пойдем! — тут же загорелись ребята.

— Вот как? — победоносно шепнул Мартон. — Вот как?

Но вдруг послышался подозрительный шорох.

— Назад! — прошептал Мартон. — Сидите тихо! — И немного погодя сказал: — Смоемся отсюда, где-нибудь ужо в другом месте…

— Вот и вышло! Прекрасно! Все в порядке! Говорил же я! Черт с ней, с работой! — кричали мальчишки наперебой. И, отойдя несколько, уселись на земле. Половину винограда решили отложить про запас, а половину съесть тут же, немедленно, чтобы «набраться сил».

И они ели, совали в рот не отдельными виноградинами, а уплетали целыми гроздьями, глотали их чуть не целиком. Сок лился прямо в горло, но сытость не приходила, наоборот, стало еще голодней. Им еще больше захотелось какой-нибудь плотной пищи: хлеба, сала. «Кукуруза!» — вспомнили они разом.

— В кукурузник! — прозвучал вдруг призыв. — В кукурузник!

Их потрясло ощущение новизны — оказывается, можно жить и так. И даже тени мысли не возникло, что занялись они запретным делом и что вдруг да выйдет беда. Им казалось, что это так же естественно, как дышать воздухом.

— В кукурузник!

В воображении своем ребята вертели уже в руках початки и грызли зерна вареной и жареной кукурузы. Мучнистые, плотные, сытные…

И вот пятеро мальчишек лежат в канаве.

Первым пошел опять Мартон.

— У меня уже опыт есть! — сказал он и прислушался. Потом осторожно пополз.

Подул ветер. Тихо потрескивали сухие стебли.

— Петер, приготовь второй рюкзак, — бросил Мартон, обернувшись. И снова прислушался. — Ничего не слышите?

— Ничего!

Тогда сперва серьезно, потом переведя все на шутку, он быстро-быстро зашептал:

— Во имя бога Иисуса Христа и самой прекрасной Марии из всех Марий — вперед!

Раздался треск. Несколько початков отделилось от стеблей. Снова тишина — настороженная, долгая.

Мартон вернулся ползком. Сперва показалась только его голова с блестящими кольцами волос — ноги были еще наверху, на краю канавы. Около дюжины початков скатилось вниз к мальчикам, лежавшим на животе.

— Я тоже пойду! — крикнул Петер Чики.

— Тсс! Не ори! И смотри не топай ногами. Иди согнувшись, ведь никогда не угадаешь, где сторож: близко или далеко.

И оба друга скрылись с глаз. Один свернул налево, другой направо. Несколько мгновений слышался тихий шелест, будто кто-то шагает по сухим листьям. Но это просто шуршали стебли кукурузы. Потом друзья, лежавшие в канаве затаив дыхание, услышали треск. Нетерпеливый, громкий. Петер Чики победоносно и шумно полз назад на животе. Показалось его расплывшееся от счастья широкое лицо. Парень выпустил из рук груду початков, и они покатились в канаву. Тибор встал, чтобы сложить добычу в рюкзак. Помогали и остальные. Тибор раскраснелся, оглядывал поле, искал глазами Мартона. Вдруг он застыл, побледнел и вцепился в волосы Петера, который все еще лежал на краю канавы вниз головой.

— Что такое? — спросил Петер, искоса глянув наверх.

— Сторож!.. С ружьем… Целится… Мартон! — взвизгнул мальчик.

Но было уже поздно. Раздался выстрел и крик Мартона: «Черт!» Мальчик показался над канавой, выпрямившись во весь рост. Одну руку он прижимал к штанам, в другой держал початок.

— Выстрелил в меня, гад! — сквозь зубы прошипел Мартон и скатился в канаву. — Бежим! — простонал он. — Скорее, покуда он опять не зарядил.

И все побежали. Чики схватил оба рюкзака. Мартон прихрамывал. Лайош и Тибор взяли его под руки, чтобы ему легче было бежать. Когда сторож перезарядил свое ружьецо и выстрелил опять, они были уже далеко.

Смятение и ужас застыли на лицах ребят.

2

— А куда попала пуля? — разом спросили у Мартона Лайош и Тибор, когда кукурузник остался далеко позади и показался лес.