Мартин-Плейс - [13]

Всякая торопливость была недопустима, поскольку он завтракал с Леном Холи из «Южно-Британского страхования» — и все получилось очень удачно, особенно если учесть, что Рокуэлл поклонился и ему и Холи.

— Это был ваш управляющий? — заметил Холи, когда они спускались по лестнице.

— Да. Я не знал, что вы с ним знакомы.

— Мы встречались два-три раза. В полуофициальной обстановке, если можно так выразиться.

— И ваше мнение?

— Весьма внушительная личность. И блестящий оратор. Он пользуется огромным влиянием в сферах, связанных со страховым делом. Возможно, его заинтересует, почему вы якшаетесь с конкурентом.

— Вряд ли. Он меньше всего думает о конкуренции.

— Неужели? Трогательная вера в сотрудничество и безоблачное небо? Как говорится, плечом к плечу во имя всеобщего блага?

— Примерно так.

— Ну что же, очень милое убеждение. И очень милый завтрак, Мервин. Следующий — за мной. Надеюсь, вы согласны?

Взяв ручку, Льюкас задумался. Конечно, эту случайную встречу можно расценить как пустяк, однако там, где все подчинено единству цели и усилий, пустяков не существует. Даже простое напоминание человеку, от которого вы в какой-то мере зависите, даже простое напоминание о том, что вы еще существуете, уже полезно. И ему повезло, что он познакомился с Холи, восходящей звездой «Южно-Британского страхования». Такое знакомство стоит культивировать. Пожалуй, имеет смысл превратить завтрак в «Эмбассадоре» в еженедельный обычай, чтобы постоянно напоминать Рокуэллу (раз уж ему известно, где завтракает управляющий), что среди его служащих есть человек, который поддерживает связь с деловым миром и вне «Национального страхования».

Он прислушался к шагам, прозвучавшим по гранитному полу коридора. Несомненно, Рокуэлл. Его походка обладает своим выразительным ритмом. Энергичным, властным. Как и он сам. А сколько, ему может быть лет? Пятьдесят пять? Значит, на пенсию он уйдет не раньше чем через десять лет. Льюкас прикинул. Если к этому сроку он станет старшим экономистом, то окажется на пороге успеха. Кто еще может претендовать на этот пост, когда Фаулер, секретарь, уйдет на покой? Фиск? Фиск лишен воображения и слишком уязвим со всех точек зрения. Он, Льюкас, будет самым квалифицированным специалистом в «Национальном страховании». И значит, надо будет только убедить правление, что никакой более опытный человек со стороны не сравнится с ним ни талантом, ни знанием дела.

Он обвел взглядом зал. Единственный возможный кандидат здесь — он сам, Мервин Льюкас, старший бухгалтер… старший экономист… секретарь… Мистер Мервин Льюкас, управляющий «Национального страхования» произнес спич на банкете в «Ротари-клубе»… Через десять лет.

Арт Слоун подавил зевок, покосился на часы и яростно вонзил перо в чернильницу. Эх, надо было бы вчера вернуться домой пораньше, а не играть с Чиком в пирамидку! Тогда бы он не чувствовал себя таким вареным перед сегодняшним вечером — понедельник в «Палэ» с «Джазистами» и Пегги! Он принялся тыкать пером в промокашку, оставляя симметричные ряды точек. Такую девочку забыть не просто! Ну, он сумел понравиться, а после сегодняшнего вечера…

«Потанцуем, крошка… Ты шикарно танцуешь, Пегги… Да, я к этому отношусь серьезно. За любое дело надо браться серьезно, и глядишь, из этого что-нибудь получится. Может, открою свою танцевальную студию — «Идеал». Название я уже придумал. Мне понадобится партнерша… Да, конечно, я не шучу, только окончательно еще ничего не решено. Поговорим об этом когда-нибудь потом. И дело и удовольствие зараз…»

А, черт! Дома надо будет принять холодный душ, разогнать сон. «Идеал», «Танцевальная студия Слоуна «Идеал»… Не хватает только денег, без денег не начнешь делать деньги…

Три против одного. Кариока? Десять. Двести против двадцати на Кариоку — и благодарю вас, сэр. Кариока! Кариока! Двести ярдов до столба, и Кариока ведет на грудь, Кариока уходит и финиширует на полкорпуса впереди… Двести двадцать, уплатить джентльмену двести двадцать…

Белый шар катится по гладкому сукну, задевает красный и падает в лузу. Еще три очка, приносящие победу Арту Слоуну… «Прошу сюда, мистер Слоун, мы собираемся отметить…» — и первый приз в сто фунтов присуждается мистеру Арту Слоуну… «Спасибо! Я хочу сказать только, что это был интереснейший матч и мне повезло… Повезло… называй меня «Везучий»… «Везучий Слоун»…»

Когда Дэнни вышел из умывальной, в зале оставался только Риджби.

— Вы поздно уходите, Дэнни, — заметил старший клерк. — Какие-нибудь затруднения?

— Нет. Пришлось подождать писем наверху.

— Ах, вот что! Ну, как вам ваша работа?

— По-прежнему, — ответил Дэнни. — Я все время убеждаю себя, что потом станет интереснее, это верно?

— Да, конечно, — кивнул Риджби. — Вы станете специалистом, а в наши дни мир принадлежит специалистам. Когда я был молод, хватало и того, чтобы расти вместе с фирмой и знать ее изнутри как свои пять пальцев. Даже у мистера Рокуэлла, как вам известно, нет диплома.

Ему это не было известно. Впервые Риджби упомянул конкретное имя, чтобы проиллюстрировать свою мысль, а имя Рокуэлла вмещало весь таинственный механизм «Национального страхования» от самого фундамента до крыши.