Марта из Идар-Оберштайна - [20]
Аня не понимала, и тогда отец пускался в пространственные размышления, а девочка с интересом следила за перетасовкой его слов.
– Смотри, доча, мы ведь не требуем от полевой мыши стать зеленым дятлом, а от Африки – метаморфозы в виде стылой Антарктиды. Есть неизменные вещи или незыблемые, называй как хочешь. Стрелки часов идут слева направо, а не наоборот, за осенью – зима, а у жирафа – длинная шея. Зевота заразительна, мотыльки упорно летят на свет, большинство людей правши. Мы не в состоянии это изменить и объяснить. Так и наша мама. У нее внутри другая закваска и другой набор качеств. Ей не жалко беднягу Бима, она не смеется во время просмотра «Бриллиантовой руки», и ее чудовищно раздражает материнство.
Воскресные дни проводили предсказуемо и однотипно. Завтракали жареной картошкой, читали книжки, смотрели «АБВГДейку». Аня, умытая и причесанная, сидела на стульчике, так как в их доме не разрешалось садиться на заправленную кровать, и смотрела, как на экране появляется голубоглазый кот и протягивает свою когтистую лапу к фрикаделистым буквам.
К одиннадцати на «Утреннюю почту» подтягивались родители. Ведущий Юрий Николаев в сером свитере с белыми собаками привычно рылся в письмах и зачитывал заявки телезрителей. Изредка вместо него корреспонденцию разбирала Татьяна Веденеева, и мама традиционно критиковала ее платье и прическу. Игорь Скляр пел про субботу, Челентано, якобы нехотя, про любовь, ансамбль спортивного танца «Лидер» демонстрировал аэробику, и завершал программу Раймонд Паулс, наигрывающий нечто задушевное. После передачи шли гулять, обедали пельменями, меняли постельное белье. Пришивали оторвавшиеся пуговицы, ремонтировали краны, зонты, раскладушки. Проверяли Анин дневник. Обсуждали планы на следующие выходные, капиталистическую безработицу и «Сагу о Форсайтах». Смотрели «Кубинские вечера» и фильм «Уроки французского».
Больше всего на свете Анна боялась войны. Нередко по ночам врывалась в родительскую спальню и кричала, что опять снилась бомбежка. Подробно описывала немецких большеглазых пилотов, то, как они сверяются с картами и сбрасывают бомбы, напоминающие колпачки фломастеров. Воющую женщину, оставившую дома грудного ребенка и попавшую в облаву. Оторванную ногу в чулке и нарядной туфле. Крупного мужчину, танцующего в петле. Окоп, устланный молодыми неподвижными телами. Запах крови, горящего человеческого жира и яблок, испеченных прямо на дереве.
Папа отпаивал ее водой, укрывал, качал, искал хорошего психолога. Мама считала, и так пройдет, но тот не унимался и однажды все-таки получил ответ на свой вопрос. Один военный хирург, прошедший и Афганистан, и войну в Югославии, объяснил происходящее на пальцах:
– В Библии на этот счет есть замечательная фраза: «Отцы ели кислый виноград, а у детей на зубах оскомина». Так вот, существует непреднамеренная и даже неосознанная семейная передача, этакая кубышка памяти, куда родители, деды, свояки складывают собственные страхи и пережитые ужасы, а чувствительные дети получают к ней доступ. От этого никуда не деться. В любой семье дети и собаки знают все.
– Что же нам делать?
– А что ты можешь сделать? Просто будь рядом.
На все праздники ездили к бабушке Марии и дедушке Василию. На каждую Пасху, Троицу, Спас и Рождество. Благо недалеко, двадцать минут на автобусе.
Калитка привычно заедала, и чтобы ее открыть, следовало хорошенько напрячь плечо. Орех дежурно дремал, дворняга лязгала то зубами, то цепью и лаяла на приземистый колодец с крепко пристегнутым ведром. Заниженная скамейка для любования фиалками и сциллами сползала к весне краской. Дальше шла нитка идеально выстиранного белья, размороженные сугробы, сытный запах пирогов. Дровник с березовыми и фруктовыми поленьями. Куст барбариса с веснушками засохших ягод. Огород, обрывающийся лягушачьим прудом. Озабоченно цокающие куры и, наконец, массивная сенная дверь со счесанным до десен веником в углу. Дедушкино радостное: «Маруся, дети пришли!»
Как правило, они приезжали к завтраку, трижды целовались, мыли в «Мойдодыре» подтаявшим «Земляничным» руки и промокали их рельефным полотенцем, напоминающим вафли из электрической вафельницы. Шумно рассаживались. Бабушка с гордостью выставляла эластичный холодец, а из печи – упревшие котлеты. Бутылку ягодного вина. Садилась в углу, чтобы в любой момент заменить упавшую вилку, подать баночку свекольного хрена или крупную водянистую соль. Интересовалась новостями. Вытирала уголком фартука глаза. Расспрашивала об оценках, уроках музыки и поклоннике с разбойничьей фамилией Варава. Дед садился во главе стола, суетливо поднимал первую рюмку, выливая содержимое в длинное морщинистое горло, и приговаривал: «Господи, как хорошо жить на земле!»
В окнах бликовала солнечная пыльца и прошлогодняя вата. Вышитые стежками лошади и коты вытягивали любопытные морды. Под плюшевой скатертью из года в год хранились открытки, письма и телеграмма с трогательным: «Поздравляю с внучкой, рост – 52, вес – 3100». В диване – альбом с фото, в котором никогда не смешивали мертвых и живых.
С мая по октябрь стол накрывали в беседке, увитой виноградом, и сидели долго. Любовались желтушным закатом, слушали лягушачьи концерты, вдыхали ароматы. Весной пахло тяжелой землей, еле уловимым духом цветущих слив и ранними флоксами. Летом – душистым горошком. Осенью – яблоками, хризантемами и полынью.
Все начинается просто и банально, как и все по-настоящему важное в жизни. Главные герои романа Ирины Говорухи «Почти последняя любовь» случайно встретились в интернете. Они придумали себе имена, возраст и внешность. Но внезапно их невинная игра ожила, наполнилась звуками, запахами и чувствами. И в какой-то момент стало понятно, что их встреча была предрешена давно и далеко не случайна… Мужчина, пресытившийся роскошью, женщинами и экзотическими путешествиями, которого ничем не удивишь, вдруг стал понимать и тонко чувствовать еще вчера незнакомую ему Женщину.
Хамсин – это поток раскаленного до огня песка, движимого безжалостным ветром. Во время хамсина бурая плотная пелена поражает мозг, сердце и душу. Мир искажается: все, что было свято, становится никчемным, а второстепенное заполняет жизнь до краев. Главные герои книги «Хамсин» Лада и Лебедев были вместе с первой студенческой лекции. Они вместе росли, взрослели, набирались опыта и набивали шишки. И, проживая вдвоем будни, они не заметили, как исчезло то, что их объединяло: общие завтраки, общий шопинг, общие интересы и увлечения.
Главная героиня романа ожидает утверждения в новой высокой должности – председателя областного комитета по образованию. Вполне предсказуемо её пытаются шантажировать. Когда Алла узнаёт, что полузабытый пикантный эпизод из давнего прошлого грозит крахом её карьеры, она решается открыть любимому мужчине секрет, подвергающий риску их отношения. Терзаясь сомнениями и муками ревности, Александр всё же спешит ей на помощь, ещё не зная, к чему это приведёт. Проза Вениамина Агеева – для тех, кто любит погружаться в исследование природы чувств и событий.
Героиня романа мечтала в детстве о профессии «распутницы узлов». Повзрослев, она стала писательницей, альтер эго автора, и её творческий метод – запутать читателя в петли новаторского стиля, ведущего в лабиринты смыслов и позволяющие читателю самостоятельно и подсознательно обежать все речевые ходы. Очень скоро замечаешь, что этот сбивчивый клубок эпизодов, мыслей и чувств, в котором дочь своей матери через запятую превращается в мать своего сына, полуостров Крым своими очертаниями налагается на Швейцарию, ласкаясь с нею кончиками мысов, а политические превращения оборачиваются в блюда воображаемого ресторана Russkost, – самый адекватный способ рассказать о севастопольском детстве нынешней сотрудницы Цюрихского университета. В десять лет – в 90-е годы – родители увезли её в Германию из Крыма, где стало невыносимо тяжело, но увезли из счастливого дворового детства, тоска по которому не проходит. Татьяна Хофман не называет предмет напрямую, а проводит несколько касательных к невидимой окружности.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В своём произведении автор исследует экономические, политические, религиозные и философские предпосылки, предшествующие Чернобыльской катастрофе и описывает самые суровые дни ликвидации её последствий. Автор утверждает, что именно взрыв на Чернобыльской АЭС потряс до основания некогда могучую империю и тем привёл к её разрушению. В романе описывается психология простых людей, которые ценою своих жизней отстояли жизнь на нашей планете. В своих исследованиях автору удалось заглянуть за границы жизни и разума, и он с присущим ему чувством юмора пишет о действительно ужаснейших вещах.
В своей чердачной студии в Пензансе умирает больная маниакальной депрессией художница Рэйчел Келли. После смерти, вместе с ее гениальными картинами, остается ее темное прошлое, которое хранит секреты, на разгадку которых потребуются месяцы. Вся семья собирается вместе и каждый ищет ответы, размышляют о жизни, сформированной загадочной Рэйчел — как творца, жены и матери — и о неоднозначном наследии, которое она оставляет им, о таланте, мучениях и любви. Каждая глава начинается с заметок из воображаемой посмертной выставки работ Рэйчел.
Шестой ангел приходит к тем, кто нуждается в поддержке. И не просто учит, а иногда и заставляет их жить правильно. Чтобы они стали счастливыми. С виду он обычный человек, со своими недостатками и привычками. Но это только внешний вид…