Марсианское диво - [47]

– Ладно, – сказал Торнссон. – Слушаюсь и повинуюсь. Начинаю купаться в счастье. Конец связи.

Они прошли еще несколько десятков метров в тишине древней галереи, прежде чем Флоренс нарушила молчание:

– А в самом деле, Алекс, если мы обнаружим вход… Ты говорил, что предписание есть у Эд… у командира, а с тобой эту тему конкретно не обсуждали. Мы что, просто постоим там, полюбуемся пейзажем и вернемся?

– Ну почему просто постоим и полюбуемся? Запечатлеем. – Ареолог похлопал рукой в толстой перчатке по висевшей на поясе видеокамере. – Да что гадать, Фло! Сначала дойти нужно.

– У меня еще одно странное ощущение… – после некоторой заминки произнесла Флоренс. – Словно мы с тобой актеры и участвуем в изготовлении очередного голливудского кинопродукта. «Тайны марсианских подземелий»… «Двое в глубинах Сидонии»… «Новая загадка Сфинкса»… И кто-то снимает нас скрытой камерой.

– Главное, чтобы этот кинопродукт не был из разряда фильмов ужасов или кровавых боевиков, – заметил Батлер. – Картина для семейного просмотра, со счастливым концом. Все персонажи радуются и, взявшись за руки, идут навстречу восходящему солнцу. Говоришь, кто-то снимает скрытой камерой?.. Так ясное дело, кто: Господь Бог! Сам придумывает сценарий, сам определяет актеров, сам снимает и сам же смотрит.

– Бог нашей драмой коротает вечность – сам сочиняет, ставит и глядит, – без заминки отозвалась Флоренс словами Хайяма, повернув голову к идущему рядом ареологу и тут же отведя в сторону луч фонаря. – Занятный ты человек, Алекс. Ты всегда такой или только временами?

– Когда как, Фло… Моей бывшей жене это не очень нравилось. Ты тоже занятный человек… Вот ей бы никогда в голову не пришло цитировать Хайяма, и вообще к стихам отношение у нее было… – Ареолог замолчал, словно окончание фразы встало у него поперек горла, и торопливо сделал шаг назад.

– Что? – встревоженно спросила Флоренс.

– Кажется, наступил на что-то…

Они направили свет фонарей вниз, и Батлер присел, вглядываясь в след своего ботинка, отпечатавшийся в толстом слое пыли. Протянул руку и поднял с пола какой-то предмет.

– Камень? – неуверенно предположила Флоренс.

Но это был не камень. На ладони ареолога лежала небольшая двояковыпуклая гладкая на вид вещица, подобная правильному кресту с равновеликими сторонами и двумя небольшими сквозными отверстиями посередине. Алекс осторожно провел по ней, очищая от пыли, и находка мягко засияла отраженным светом, сделавшись очень похожей на изделие из земного янтаря.

Да, янтарь – это было первое, что пришло на ум Алексу Батлеру, и слова нанотехнолога подтвердили его мысль.

– Ой, янтарный крестик! – с детским восторгом воскликнула Флоренс и совсем как школьница попросила: – Дай мне, Алекс!

Ареолог выпрямился и опустил находку в ее подставленную ладонь. Флоренс поднесла вещицу к самому стеклу шлема, рассмотрела со всех сторон.

– Это украшение, Алекс, – тут же заявила она. – Не деталь, не блок, а именно украшение, я женским чутьем чую.

– Да, женское чутье – сильная вещь, – улыбнулся ареолог. – Может быть, ты и права. А может быть, некто, проезжая здесь в колеснице или, скажем, на мотоцикле, потерял пуговицу от плаща, которая давно уже еле-еле держалась на одной нитке.

– Пуговицу? – переспросила Флоренс, любуясь переливами света в глубине марсианского «янтаря». – Что ж, возможно. Пуговицы тоже бывают украшениями.

– Во всяком случае, вряд ли это атрибут культа… хотя… – Батлер взглянул на Флоренс. – Кто сказал, что миссия Иисуса ограничивалась только Землей? Что, если он воплощался в разных мирах? Прячь в карман, Фло, только не потеряй – эта штучка, думаю, будет подороже, чем все сокровища Голконды.

Флоренс еще раз потерла вещицу, бережно опустила в карман и для надежности трижды похлопала по «липучке».

– Господи, просто не верится… Видела бы моя маленькая Мэгги… – Она вздохнула. – Неужели нам так-таки ничего и нельзя будет рассказать? Придется шептать в тростинку…

– Думаю, что долго держать все в тайне не придется, – успокоил ее Алекс Батлер и вновь двинулся вперед, в темноту. – Честно говоря, мне вся эта сверхсекретность очень и очень не по душе. Чувствуешь себя каким-то мелким обманщиком. Действуем у всех за спиной, втихомолку…

– Мне тоже не по душе, – призналась Флоренс. – Но отказались бы мы – сейчас здесь шли бы другие.

– То-то и оно… Далеко не каждый может похвалиться тем, что его мечта сбылась. А я – могу…

Некоторое время ареолог шел молча, внимательно глядя себе под ноги и поводя фонарем по сторонам. Флоренс тоже старательно всматривалась в пылевой ковер, надеясь обнаружить еще что-нибудь в этой длинной галерее. Потом Батлер хмыкнул и сказал:

– Мне вдруг представилась такая забавная ситуация: наступаю я на что-то, поднимаю – а это банка из-под пива. Наша банка, самая обыкновенная. «Сэм Адамс». Или «Лайф». Или тюбик от зубной пасты.

– Да, «Шеффилд»! – сразу включилась Флоренс. – Или надпись вот здесь, на стене: «"Пингвины"* – лучшие!». * Хоккейная команда «Питтсбург пингвинз». (Прим. авт.)

– «Микки Рурка на пенсию!» – подхватил ареолог. – Представляешь свои ощущения?

Флоренс отрицательно покачала головой: