Марсианка Подкейн. Гражданин Галактики - [165]
И внезапно свет стал невообразимо ярок, и я упал ничком и лежал, прикрыв глаза рукой и ведя отсчет.
Я вообще не пострадал. Взрывная волна окатила меня грязью, и грохот был довольно неприятный, но я оказался далеко от реальных неприятностей. Полчаса спустя меня подобрала полицейская машина.
Конечно, я должен был обезвредить ту бомбу. Я так и собирался поступить, если все пойдет хорошо; она и предназначена-то была только для того, чтобы исполнить трюк типа „Самсон в храме“, если все пойдет плохо. Последнее средство.
Возможно, я должен был задержаться, чтобы обезвредить ее, как только свернул шею старухе Грю, – но тогда нас мог поймать Джоджо, все еще под кайфом от „блаженства пыльцы“. Как бы то ни было, я этого не сделал, а потом я был очень занят, стреляя в Джоджо, решая, что делать дальше, объясняя Подди, как пользоваться пистолетом, и отправляя ее в путь. Я не думал о бомбе, пока не оказался в нескольких сотнях метров от дома, – и я, конечно же, не захотел возвращаться, даже если бы мог отыскать его в тумане, что сомнительно.
Очевидно, Подди сделала именно это. Вернулась в дом, я имею в виду. Ее нашли позже в тот же день, приблизительно в километре от дома, за пределами зоны полных разрушений, – но ее зацепило взрывом.
С живым детенышем феи в руках – ее тело защитило его; он, кажется, вообще не пострадал.
Вот почему я думаю, что она возвращалась в дом. Я не уверен, что это тот самый детеныш, которого она назвала Ариэлем. Может, она подобрала другого в джунглях.
Но это кажется маловероятным, дикий бы ее исцарапал, а его родители разорвали бы ее на части.
Я думаю, она сразу собиралась спасти этого детеныша и решила мне об этом не говорить. Очередной ее сентиментальный заскок. Она знала, что я буду вынужден убить взрослую, – и она ни словом не возразила. Под могла вести себя разумно, когда это было абсолютно необходимо.
Тогда, взволнованная нашим освобождением, она позабыла взять его с собой, так же как я забыл обезвредить бомбу после того, как она нам была больше не нужна. Поэтому она вернулась за ним.
И потеряла курсограф, так или иначе. По крайней мере, его не нашли на ней или около нее. Ей пришлось нести пистолет, сумочку, детеныша феи и курсограф. Возможно, она уронила его в болото. Должно быть, так и было, потому что у нее было достаточно времени, чтобы вернуться в дом и успеть убраться от него подальше. К этому времени Подди должна была оказаться уже километрах в десяти, так что, скорее всего, она очень быстро потеряла курсограф и потом только ходила по кругу.
Я рассказал обо всем дяде Тому и готов был повторить людям Корпорации, м-ру Кунье и так далее, а потом понести свое наказание. Но дядя велел мне держать рот на замке. Он согласился с тем, что я заслужил наказание и что я действительно крупно облажался – впрочем, как и он сам, да и все остальные. Он был мягок со мной. Жаль, что он не ударил меня.
Мне обидно, что так получилось с Подди. Временами она доставала меня своими попытками командовать и своими нелогичными идеями – но все равно мне жаль ее.
Жаль, что я не умею плакать.
Ее маленький диктофон лежал в сумочке, часть записи удалось восстановить. Хотя в ней не много смысла, она не рассказывает, что делает, а просто что-то бормочет, типа:
„…Там, куда я иду, очень темно. Люди не острова, которые сами по себе. Помни об этом, Кларк. Ох, мне так жаль, что я все испортила, но помни об этом, это важно. Их всех нужно иногда обнимать. Мое плечо – святой Подкейн! Святой Подкейн, ты слышишь? Дядя Том, мама, папа – кто-нибудь меня слышит? Пожалуйста, слушайте, пожалуйста, потому что это важно. Я люблю…“
На этом все обрывается. Так что мы не знаем, кого она любила.
Может быть, всех.
М-р Кунья заставил их задержать „Трезубец“, и теперь мы с дядей Томом снова летим. Детеныш феи все еще жив, и доктор Торланд говорит, что у него нет лучевой болезни. Я называю его Ариэль и, видимо, буду ухаживать за ним долгое время; говорят, феи живут столько же, сколько мы. Он хорошо привыкает к жизни на корабле, но иногда ему становится одиноко, и приходится его брать на руки и обнимать, чтобы он не плакал».
Гражданин Галактики: богач, бедняк, нищий, вор
Шел 1956-й год, одиннадцатый год сотрудничества Хайнлайна с издательством «Scribner’s». Вчерашние дети, подсевшие на Хайнлайна с «Ракетного корабля „Галилео“», уже скоблили по утрам подбородки и приобщались к пиву и чиксам. Им предстояло поджариться во Вьетнаме и оставить следы рубчатых подошв на лунном пепле. На смену им приходило новое поколение, которому предстояло совершать цифровую революцию и построить постиндустриальное общество в отдельно взятой стране, и даже юный Билл Гейтс уже сучил ножками и пускал молочные пузыри в своей колыбельке.
Хайнлайну же предстояла рутина поиска сюжета, долбежка на машинке и новые дрязги с редакцией детской литературы в лице Алисы Далглиш. Рутины Хайнлайн не любил. И вообще – ему хотелось расти как писателю. В голове его бродили новые схемы и методы (Вирджиния потом убила годы жизни, пытаясь собрать его разрозненные заметки о литературных методах в нечто удобоваримое, но так и не смогла), и кое-что из этих наработок готово было выплеснуться в детский роман. На этот раз он решил отказаться от проверенных методик и не писать роман, укладывающийся в одно-два события из жизни подростка. Постоянные сетования Алисы, что возраст героя закрывает рынок для более старшей (или, наоборот, младшей) аудитории, сыграли свою роль, и Хайнлайн решил написать настоящий роман взросления, который охватит весь диапазон от 10-летнего мальчика до 25-летнего молодого человека. Роман задумывался как откровенно «взрослый», за вычетом темы взаимоотношения полов, естественно. Теоретически, у Хайнлайна должна была получиться универсальная вещь для широкой целевой аудитории, прием, который в постмодернизме назвали двойным кодированием.
Роберт Энсон Хайнлайн (1907–1988) — «Гранд-мастер» американской и мировой science fiction, неоднократный лауреат премий «Хьюго» и «Небьюла», еще при жизни обеспечивший себе место в «Зале Славы НФ», один из величайших авторов XX века, во многом определивших лицо современной научной фантастики. Его произведения экранизированы и переведены на множество языков, его неудержимая фантазия до сих пор изумляет все новые поколения читателей.Его предали. Предали те, кого он считал другом и любимой женщиной. Его гениальные изобретения — в чужих руках, а сам он — проснулся после гипотермии спустя тридцать лет после того, как еще можно было что-то изменить.
За эту книгу Хайнлайна называли милитаристом.Когда Землю атакует опасный враг — совершенно чуждая и бесконечно далёкая от людей цивилизация багов — разумных насекомых, смелым и отважным звёздным десантникам остаётся только одно: встать на защиту родной планеты. В этой войне нет места перемирию и поиску понимания между врагами. Вопрос может решить только сила.Но «Звёздный десант» — не просто боевик. Это ещё и социальная фантастика. В описанном обществе тяготы, лишения, боль и смерть солдата — добровольная жертва, которую он должен принести, чтобы получить право решать за других…© alex2Премия за достижения в научной фантастике (Премия «Хьюго») в 1960 г. (категория «Роман»).
Роберт Хайнлайн вошел в американскую литературу в начале 40-х годов и оказал глубочайшее влияние на развитие в ней научно-фантастического жанра. Вот как оценивает его творчество Артур Кларк: «Боб Хайнлайн — один из основателей современной научной фантастики и первый исследователь многих тем, ставших за последнее тридцатилетие основными в ней. Вряд ли будет преувеличением сказать, что влияние, оказанное им на развитие жанра, можно сравнить только с влиянием, оказанным Уэллсом, также посеявшим семена, всходы которых с энтузиазмом пожинали последующие поколения фантастов».
Джонатан Хог не помнит, что он делает днем. Совсем! И прибегает к помощи частных детективов, чтобы выяснить это. То, что те выясняют, может напугать кого угодно…Из этого романа вышли такие голливудские шедевры, как «Матрица» и «Быть Джоном Малковичем». Именно в этом романе у небоскребов впервые появились несуществующие этажи, а реальность превратилась в бесформенную серую массу, которая проглядывает сквозь щели в декорациях жизни. Хайнлайн создал очень убедительный роман о том, что мир перестает существовать в тот самый момент, когда мы перестаем о нем думать.
Земля безнадежно обречена – коварные пришельцы с Титана, тайно высадившиеся на нашей многострадальной планете, начали свое победное шествие, превращая ничего не подозревающих людей в своих рабов. Эти твари, слабые и беспомощные в собственном теле, паразитируют на людях, подчиняя их своей воле и используя для достижения своих целей. Их хитрости и коварству нет предела, но на пути инопланетных захватчиков встают доблестные агенты таинственного Отдела – глубоко законспирированной спецслужбы, о существованиикоторой знает лишь президент США..
Герой — землянин Майкл Валентин Смит, воспитанный древней мистической марсианской цивилизацией — возвращается на Землю, где, благодаря своим способностям к экстрасенсорному восприятию и особой философии (соединение религии, любви, аутотренинга, мистицизма и оккультизма, сексуальной «либерализации», теории коммун-«гнезд» и т. п.), а также помощи друга и учителя — экстравагантного адвоката, резонера и всезнайки Джубала Хэршо, становится мессией. Успеху романа, местами перегруженного диалогами и монологами, способствовала иконоборческая позиция автора, смело пошедшего на низвержение многочисленных табу НФ — в основном сексуальных и религиозных, ярко, сочно выписанные характеры, а также в немалой степени отстраненная авторская ирония.Альтернативные названия [= Чужой в чужой земле; Пришелец в земле чужой; Чужак в стране чужой; Чужак в чужом краю; Чужой в стране чужих].
Все готово к бою: техника, люди… Командующий в последний раз осматривает место предстоящей битвы. Все так, как бывало много раз в истории человечества. Вот только кто его противник на этот раз?
Археолог Семён Карпов ищет сокровища атанов — древнего народа, обладавшего высокой культурой и исчезнувшего несколько тысячелетий тому назад. Путь к сокровищу тесно связан с нелогичной математикой атанов, в которой 2+2 в одном случае равняется четырём, в другом — семи, а в третьем — одному. Но только она может указать, где укрыто сокровище в лабиринте пещер.
На очень похожей на Землю планете космолингвист встретил множество человекоподобных аборигенов. Аборигены очень шумны и любопытны. Они тут же принялись раскручивать и развинчивать корабль, бегать вокруг, кидаться палками и камнями. А один из аборигенов лингвисту кого-то напоминал…
Американцы говорят: «Лучше быть богатым, но здоровым, чем бедным, но больным». Обычно так оно и бывает, но порой природа любит пошутить, и тогда нищета и многочисленные хвори могут спасти человека от болезни неизлечимой, безусловно смертельной для того, кто ещё недавно был богат и здоров.
Неизлечимо больной ученый долгое время работал над проблемой секрета вдохновения. Идея, толкнувшая его на этот путь, такова: «Почему в определенные моменты времени, иногда самые не гениальные люди, вдруг, совершают самые непостижимые открытия?». В процессе фанатичной работы над этой темой от него ушла жена, многие его коллеги подсмеивались над ним, а сам он загробил свое здоровье. С его больным сердцем при таком темпе жить ему осталось всего пару месяцев.
У Андрея перебит позвоночник, он лежит в больнице и жизнь в его теле поддерживает только электромагнитный модулятор. Но какую программу модуляции подобрать для его организма? Сам же больной просит спеть ему песню.
Фрайди — девушка непростая. Она с легкостью уходит от слежки, способна убивать голыми руками и выносить нечеловеческие пытки, а также обладает массой других достоинств. Она — агент могущественной тайной организации, сфера деятельности которой — вся Земля, а также другие планеты. А еще Фрайди отличается от окружающих своим происхождением — она искусственный человек, выращенный в лаборатории…«Если я пойду и долиной смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…» — псалом двадцать второй, тот, который традиционно читают на похоронах.Роман, название которого взято из этих строк, Роберт Хайнлайн писал как последний роман в своей жизни, будучи тяжело, почти безнадежно больным.
В очередной том полного собрания сочинений Роберта Энсона Хайнлайна (1907–1988) вошли классические романы писателя, укрепившие его славу одного из лучших фантастов столетия. Новый взгляд на пространство-время, научные размышления и захватывающие приключения лежат в основе произведений, составивших эту книгу.
Этот роман, ставший культовой книгой для любителей фантастики всего мира, — одно из лучших произведений Гранд-мастера Роберта Хайнлайна. Вышедший в начале шестидесятых «Чужак…» произвел огромное впечатление на современников и оказался революционным для своей Переломной эпохи.* * *Герой — землянин Майкл Валентайн Смит, воспитанный древней мистической марсианской цивилизацией — возвращается на Землю, где, благодаря своим способностям к экстрасенсорному восприятию и особой философии (соединение религ.
«Великий мастер фантастики» Андрэ Нортон прославилась в нашей стране благодаря циклу «Королева Солнца» о приключениях вольных космических торговцев, а началось все с романа «Саргассы в космосе», блистательно переведенного братьями Стругацкими под псевдонимом «С. Бережков, С. Витин» в далеком 1969 году. В космосе Нортон найдется место и пиратам, и сокровищам, и тайнам древних цивилизаций, и погоне на летающих катерах, и бегству через джунгли от стаи обезумевших мутантов… Почти через полвека после выхода классических книг цикла приключения «Королевы Солнца» продолжились в романах «Аварийная планета», «Покинутый корабль», «Разум на торги».