Марсиане - [13]
— А ты классно танцуешь! — похвалил Вику Игорь уже на улице, когда Вика вышла проводить друзей. — У меня в субботу день рождения. Вот такие записи будут! Придешь?
— Придет, конечно! — ответила за Вику Ирка и почему–то засмеялась. — Прибежит!
Конечно, Вика пошла в субботу...
Более того. Едва она, проводив друзей, вернулась в квартиру, как сразу же стала собираться на день рождения, хотя впереди была еще целая неделя...
Впрочем, разве неделя срок, если нужно уговорить маму купить сторублевые штроксы и голубую — под цвет глаз! — кофточку. И штроксы, и кофточку приносила в школу показать Маша Суворова из восьмого «В». Нет, для такого дела неделя не таком уж и большой срок... Совсем не срок.
И все–таки к субботе были куплены и сторублевые штроксы, и голубая — точно под цвет Викиных глаз — кофточка. Купила их у Маши Суворовой из восьмого «В» сама Вика, а деньги дал Викин отец, которому мать объяснила, что иначе у девочки снова начнутся стрессы.
— Если так дальше дело пойдет... — сказал отец, — то у меня у самого эти стрессы начнутся.
Но хотя и сказал так, деньги все–таки дал, и Вика сумела, Вика успела собраться на день рождения.
А в пятницу раздался телефонный звонок.
Звонил Игорь.
Игорь сказал, что обещанных записей группы «Теле–У» не будет, потому что эти пленки передали Ире, а с Ирой он вчера поссорился.
— Ты свои записи возьми... — попросил он. — Можешь взять и старенькое что–нибудь... Ну, «Город» там... Ладно...
— Ага! — сказала Вика. — Я обязательно возьму свои пленки. А хочешь... — она запнулась. — Хочешь, я у Ирки эти пленки с «Теле–У» попрошу? Как будто самой послушать...
— Ну, это вообще было бы классно, старуха... — подумав, сказал Игорь. — Только она тебе их все равно не даст. Она же знает, что ты ко мне с ними пойдешь, а я с ней, правда, капитально поссорился.
— Даст... — неуверенно сказала Вика.
— Ну, смотри сама... — помолчав, проговорил Игорь. — Только ты все равно свои записи захвати.
И он повесил трубку.
А Вика слушала гудки и думала, что все, ну абсолютно все складывается просто прекрасно. Конечно, неизвестно, удастся или нет уговорить Ирку, но главное не это. Главное, что Игорь капитально поссорился с ней и теперь Ирка не придет в субботу на день рождения к нему. Да, это главное. Вика думала так, хотя и сама ее смогла бы ответить, почему так радует ее ссора Игоря и Ирки.
Вика положила наполненную гудками трубку, потом натянула новые штроксы и голубую кофточку и отправилась к подружке.
Ирка была дома одна.
Равнодушно посмотрела на Вику и, не сказав ни слова, ушла в свою комнату.
— Тапочки надень! — крикнула она оттуда.
Вика разыскала в полутьме прихожей тапочки и, поправив перед зеркалом складки на кофточке, прошла в комнату.
Ирка, должно быть, капитальнейше переживала ссору с Игорем. Непричесанная, она лежала на тахте, вокруг которой были разбросаны журналы мод, и изо рта у нее, как у взрослой, торчала сигарета.
— Будешь курить? — Ирка подвинула к Вике пачку «Мальборо».
— Не! — испуганно тряхнула та головой.
— Ну, как знаешь... — равнодушно сказала Ирка. — А я вот курю...
Чиркнув спичку, она затянулась сигаретным дымом, но затянулась слишком глубоко и тут же закашлялась. На глазах выступили слезы.
Вике стало стыдно, что она так обрадовалась, когда Игорь рассказал ей о ссоре.
— Это ты из–за него? — сочувственно спросила она. — Из–за Игоря переживаешь?
— Из–за Игоря?! — вытаращилась Ирка и снова, теперь уже удачнее, затянулась сигаретным дымом. — Очень надо... — выпуская изо рта красивую струйку дыма, сказала она. — Буду я из–за всяких младшеклассников переживать!
И хотя Вике показалось обидным, что Ирка называет Игоря младшеклассником, но спорить не стала. Пускай Ирка воображает себя совсем взрослой, пускай курит свои сигареты и листает, как взрослая, журналы мод. Пускай. Главное — ее не будет на дне рождения у Игоря, а все остальное...
— Ирка! — сказала она. — Ты мне записей не дашь послушать? Говорят, у тебя пленки «Теле–У» есть?
— Это тебе Игорь сказал? — спросила Ирка. — Ты к нему, что ли, собираешься нести?
— Нет! — Вика густо покраснела. — Ко мне домой придут ребята послушать.
— Бери... — сказала Ирка. — Только ненадолго.
И она снова принялась листать журнал.
— Да я в воскресенье и верну! — обрадованно выпалила Вика. — А где у тебя пленки?
— На шкафу... — внимательно разглядывая какую–то выкройку, ответила Ирка. — Там две кассеты лежат...
И наступила суббота.
Наступила минута, когда Вика поднялась к заветной квартире и, набрав воздуха, нажала на кнопку звонка.
Дверь открыл сам Игорь.
Он стоял на пороге в светлом, делающем его еще выше и стройнее костюме, и Вика не сразу узнала его.
— Ну! Что ты встала? — спросил Игорь, чуть улыбнувшись. — Проходи. Уже почти все собрались...
Он помог Вике раздеть пальто и только тогда спросил про пленки.
— Я принесла... — похвастала Вика. — И у Ирки тоже две кассеты взяла.
— Молодчина! — похвалил ее Игорь и повел к гостям.
Действительно, гости уже собрались. Большая комната была заполнена незнакомыми Вике парнями и девчонками. К немалому своему удивлению. Вика увидела здесь и Костю Угарова. Он стоял у окна рядом с Машей Суворовой из восьмого «В».
Ермак с малой дружиной казаков сокрушил царство Кучума и освободил народы Сибири. Соликамский крестьянин Артемий Бабинов проложил первую сибирскую дорогу. Казак Семен Дежнев на небольшом судне впервые в мире обогнул по морю наш материк. Об этих людях и их подвигах повествует книга.
Николай Коняев представляет свой взгляд на историю судьбы генерал-лейтенанта Красной армии Андрея Власова, прошедшего путь от любимца Сталина, сделавшего головокружительную военную карьеру, до изменника Родины.Вас ждет рассказ о Великой Отечественной войне и об одном из самых ее трагичных эпизодов — гибели под Ленинградом 2-й Ударной армии. А также о драматичной истории Русской освободительной армии, сформированной из красноармейцев и офицеров, оказавшихся в немецком плену. Это и рассказ о людях, окружавших генерала.В увлекательной форме, на основе документальных материалов, личных писем Власова и записей из дневников участников событий, автор последовательно создает картину минувших дней.
Сейчас много говорится о репрессиях 37-го. Однако зачастую намеренно или нет происходит подмена в понятиях «жертвы» и «палачи». Началом такой путаницы послужила так называемая хрущевская оттепель. А ведь расстрелянные Зиновьев, Каменев, Бухарин и многие другие деятели партийной верхушки, репрессированные тогда, сами играли роль палачей. Именно они в 1918-м развязали кровавую бойню Гражданской войны, создали в стране политический климат, породивший беспощадный террор. Сознательно забывается и то, что в 1934–1938 гг.
Выдающийся поэт, ученый, просветитель, историк, собиратель якутского фольклора и языка, человек, наделенный даром провидения, Алексей Елисеевич Кулаковский прожил короткую, но очень насыщенную жизнь. Ему приходилось блуждать по заполярной тундре, сплавляться по бурным рекам, прятаться от бандитов, пребывать с различными рисковыми поручениями новой власти в самой гуще Гражданской войны на Севере, терять родных и преданных друзей, учительствовать и воспитывать детей, которых у Алексея Елисеевича было много.
Новая книга петербургского писателя и исследователя Н.М. Коняева посвящена политическим событиям 1918-го, «самого короткого» для России года. Этот год памятен не только и не столько переходом на григорианскую систему летосчисления. Он остался в отечественной истории как период становления и укрепления большевистской диктатуры, как время превращения «красного террора» в целенаправленную государственную политику. Разгон Учредительного собрания, создание ЧК, поэтапное уничтожение большевиками других партий, включая левые, убийство германского посла Мирбаха, левоэсеровский мятеж, убийство Володарского и Урицкого, злодейское уничтожение Царской Семьи, покушение на Ленина — вот основные эпизоды этой кровавой эпопеи.
Николай и Марина Коняевы провели колоссальную работу, в результате которой была описана хронология одиннадцати веков русской истории – от крещения Руси до наших дней. На каждый год истории даны самые главные события в жизни страны. Читатели впервые получат уникальный пасхальный календарь на все годы указанного периода.Богатая история великого государства не способна уместиться на страницах одного издания. Читателей ждут две весомые книги, каждая из которых самостоятельна, но полная картина сложится у обладателя обоих томов.
Книжка-легенда, собравшая многие знаменитые дахабские байки, от «Кот здоров и к полету готов» до торта «Андрей. 8 лет без кокоса». Книжка-воспоминание: помнит битые фонари на набережной, старый кэмп Лайт-Хаус, Блю Лагун и свободу. Книжка-ощущение: если вы не в Дахабе, с ее помощью вы нырнете на Лайте или снова почувствуете, как это — «В Лагуне задуло»…
Автор приглашает читателя послужить в армии, поработать антеннщиком, таксистом, а в конце починить старую «Ладу». А помогут ему в этом добрые и отзывчивые люди! Добро, душевная теплота, дружба и любовь красной нитью проходят сквозь всю книгу. Хорошее настроение гарантировано!
В творчестве Дины Рубиной есть темы, которые занимают ее на протяжении жизни. Одна из них – тема Рода. Как, по каким законам происходит наследование личностью родовых черт? Отчего именно так, а не иначе продолжается история того или иного рода? Можно ли уйти от его наследственной заданности? Бабка, «спивающая» песни и рассказывающая всей семье диковатые притчи; прабабка-цыганка, неутомимо «присматривающая» с небес за своим потомством аж до девятого колена; другая бабка – убийца, душегубица, безусловная жертва своего времени и своих неукротимых страстей… Матрицы многих историй, вошедших в эту книгу, обусловлены мощным переплетением генов, которые неизбежно догоняют нас, повторяясь во всех поколениях семьи.
«Следствие в Заболочи» – книга смешанного жанра, в которой читатель найдет и захватывающий детектив, и поучительную сказку для детей и взрослых, а также короткие смешные рассказы о Военном институте иностранных языков (ВИИЯ). Будучи студентом данного ВУЗа, Игорь Головко описывает реальные события лёгким для прочтения, но при этом литературным, языком – перед читателем встают живые и яркие картины нашей действительности.
"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.
Героиня романа Инна — умная, сильная, гордая и очень самостоятельная. Она, не задумываясь, бросила разбогатевшего мужа, когда он стал ей указывать, как жить, и укатила в Америку, где устроилась в библиотеку, возглавив отдел литературы на русском языке. А еще Инна занимается каратэ. Вот только на уборку дома времени нет, на личном фронте пока не везет, здание библиотеки того и гляди обрушится на головы читателей, а вдобавок Инна стала свидетельницей смерти человека, в результате случайно завладев секретной информацией, которую покойный пытался кому-то передать и которая интересует очень и очень многих… «Книга является яркой и самобытной попыткой иронического осмысления американской действительности, воспринятой глазами россиянки.