Маршал Жуков — мой отец - [14]

^{Г. К. Жуков — командир 39-го кавалерийского полка. 1926 г.}

Отец Нектарий, как рассказывают о нем, испытывал сердца приходящих к нему, и не столько утешал, сколько открывал путь подвига, ставил человека перед духовными трудностями, не жалея его малой человеческой жалостью, потому что верил в достоинство и разумение души и великую силу благодати Божией, помогающей ищущим правду. К каждому человеку он подходил индивидуально, с особой мерой, и говорил: «Нельзя требовать от мухи, чтобы она делала дело пчелы».

Как некогда преподобный Сергий благословил великого князя Димитрия Донского и в этом благословении укрепил и подал невидимую помощь от Бога в битве с врагом, так и старец Нектарий, видя духовным зрением неисповедимые пути Господни и видя его меру, открыл Георгию Жукову путь его подвига, его служения Богу, Родине и людям. И не просто открыл, а благословил, предсказав страшную войну и то, что везде ему будет сопутствовать победа: «Ты будешь сильным полководцем. Учись. Твоя учеба даром не пройдет».

Общение с людьми высочайшей духовности, их благословение, их молитвенная помощь сопутствовали судьбам многих исторических лиц, достигших великой славы. Слова, сказанные в одном из писем своему духовному сыну, выдающемуся военному и государственному деятелю H. Н. Муравьеву-Карскому святителем Игнатием (Брянчаниновым), как мне кажется, вполне относятся к моему отцу и к тому, о чем мы ведем речь.

«Вижу над Вами особенный Промысл Божий. Он провел Вас по тернистому пути различных скорбей, воспитав Вас ими, и сохранил, чтобы противопоставить Наполеону III, как Кутузов-Смоленский был сохранен и противопоставлен Наполеону I. К такому делу человек неприготовленный не годится! К такому делу баловень счастья не годится! К такому делу раб мнения человеческого не годится! Предстоит тяжкий труд, соединенный с самоотвержением. Для совершения подвига нужен человек способный, образованный теоретически и практически, человек, которому ничего не было бы нужно, кроме блага Отечества».

Провел ли отца Промысл Божий через скорби, испытал ли его, сохранил ли? Бесспорно, это видно по его жизни. Еще мальчишкой он мог замерзнуть в сугробе, когда шел после уроков по тропинке из деревни Величково, где находилась церковно-приходская школа, к себе домой, в деревню Стрелковка, что в полутора километрах от школы, за лесом. Случилась сильная метель, и Егорку, который сбился с дороги и сел под елью, занесло снегом. Слава Богу, закоченевшего и спящего ребенка вовремя нашел отец, вышедший на поиски с собакой-дворняжкой.

Священник Василий Всесвятский крестил младенца Георгия в жизнь вечную. А его сын Николай, волостной врач, спас отцу его земную жизнь в 1918 году, когда он дважды болел тифом — сначала сыпным, затем возвратным, сам же стал жертвой этой тяжелой болезни. В 1936 году отец перенес тяжелейшее заболевание — бруцеллез, от которого чуть не умер (было подозрение в намеренном отравлении). В 1937–38 годах его чуть не записали во «враги народа», так как кто-то заподозрил, что была крещена в церкви дочь Элла. Потом он чудом избежал ареста. Во время Великой Отечественной войны отец несколько раз чуть не погиб. Однажды от взрыва снаряда был сильно засыпан землей, но вовремя отрыт.

Михаил Михайлович Пилихин, двоюродный брат отца (это его родной брат Александр убежал на фронт в Первую мировую и был тяжело ранен, а позже погиб), бывший в начале войны у него водителем, вспоминал: «3 сентября 1941 года попали мы под сильный артобстрел. Штаб находился в сарае, в мелколесье. Едва Жуков и другие командиры успели из него выйти, как снаряд попал в угол сарая. Над головой висел, как на веревочке, самолет, и корректировал огонь. В любой обстановке, под бомбежкой, огнем Георгий оставался невозмутимым. И неуязвимым»[15].

При перелете в Ленинград в сентябре 1941 года через Ладожское озеро самолет отца был атакован «Мессершмиттами».

Однажды отец рассказал, что 8 октября 1941 года, исследуя по приказу Сталина обстановку под Москвой, он следовал в сторону Юхнова. Приходилось осматриваться, чтобы не попасть в расположение врага, и все же напоролись на немцев. Они выскочили на машине откуда-то наперерез. Отец вспоминал с улыбкой: «Мой шофер чуть не вмазался с перепугу в дерево!» Но от немцев увез командующего.

^{Главный врач больницы с. Угодский Завод Николай Васильевич Всесвятский, который вылечил Г. Жукова от тифа}

Николай Харлампиевич Бедов, начальник охраны отца, рассказывал о таком эпизоде на фронте, происшедшем 11 июля на Курской дуге: «Прежде чем отдать приказ Ставки о наступлении Брянскому фронту, Жуков приехал к месту намеченного удара. Машину оставили в леске, примерно в километре от передовой. Далее он пошел пешком с командующим фронтом М. М. Поповым. Уже у самой передовой сказал: „Теперь вы останьтесь, а я один“ Надо было ему убедиться, что местность для рывка танков выбрана без ошибки. Пополз. Я — за ним. У нейтральной полосы Жуков внимательно осмотрел местность. Вдруг начали рваться мины, — видно, немцы заметили нас. Одна — впереди, другая — сзади.

„Третья будет наша!“ — крикнул Жуков.