Маршал М. Н. Тухачевский - [108]

Не менее заботило М. Н. Тухачевского обеспечение боевых действий механизированных соединений как при прорыве тактической обороны, так и в оперативной глубине. По опыту тех же маневров оп поставил вопрос о необходимости придавать им авиацию. В замечаниях по маневрам Московского воепиого округа, проведенным в сентябре 1936 г., он отметил как серьезные недостатки отсутствие артиллерийской поддержки мехкорпуса при прорыве с фронта оборонительных полос «противника» и плохое обеспечение его действий авиацией ^{181. Это было за пять лет до Великой Отечественной войны, в ходе которой те же проблемы встали особенно остро и в конце концов были успешно решены советским военпым искусством.}

Сбылось предсказание М. Н. Тухачевского о многотысячных десантах. Особенно массовой была высадка авиадесантов на маневрах 1935 г. в Киевском и 1936 г. в Белорусском военных округах. Так, под Киевом на глазах многочисленных иностранных наблюдателей — военных и журналистов — десантировались 1200 парашютистов, а затем на «захваченную» ими взлетно-посадочную полосу приземлились несколько групп самолетов, доставивших 2500 десантников с артиллерией, легкими танками и другой боевой техникой. «Если бы я сам не был свидетелем этого, — докладывал своему правительству английский генерал Уэйвелл, — я бы никогда не поверил, что подобная операция вообще возможна» ^{182. В Белоруссии десант был еще более массовым. В общей сложности на двух названных маневрах десантировались 11 200 бойцов 183.}

Резко возросло и количество участвующей в маневрах авиации. В новой обстановке Тухачевский сделал в своих замечаниях по опыту маневров Московского военного округа вывод о необходимости обеспечения высадки авиадесантов истребительной авиацией.

Советские Вооруженные Силы далеко опередили в то время армии других государств в развитии воздушно-десантных войск и разработке их боевого применения. В этом отношении интересно свидетельство американского военного обозревателя Г. Российского. В связи с использованием немецко-фашистской армией воздушных десантов в начавшейся второй мировой войне на Западе он писал 19 мая 1940 г. в газете «Нью-Йорк тайме»: «Сочетание парашютных десантов, захватывающих аэродромы, с посадочными десантами, использующими их, является страницей, вырванной из книги о Красной Армии, которая первой в широких масштабах продемонстрировала эти методы на маневрах 1936 года» *. Эти слова являются памятью и о Тухачевском.

Быстрое развитие военной техники и разработка советской военной наукой теории глубокого боя потребовали пересмотра существовавших уставов, совершенствования форм и методов боевой подготовки войск. С начала 30-х годов стали разрабатываться новые уставы и наставления для всех видов Вооруженных Сил и родов войск. В них были закреплены передовые оперативно-тактические взгляды советской военной науки. Как и в предшествующие годы, самое непосредственное участие в разработке их принимал М. Н. Тухачевский.

Маршал Советского Союза Г. К. Жуков, который в то время возглавлял разработку проекта Боевого устава конницы, вспоминал, что осенью 1931 г. после обсуждения в инспекции кавалерии устав был представлен на рассмотрение заместителю наркома М. Н. Тухачевскому. «Вместе с заместителем инспектора комкором И. Д. Косоговым, — писал он, — мне не раз приходилось отстаивать те или другие положения уставов. Но, признаюсь, мы часто бывали обезоружены вескими и логичными возражениями М. Н. Тухачевского и были признательны ему ва те блестящие положения, которыми он обогатил проекты наших уставов» ^184.

Характерным штрихом к образу Михаила Николаевича является также эпизод, свидетелем которого Г. К. Жуков оказался во время разработки нового Боевого устава в 1936 г. В беседе с писателем К. М. Симоновым он рассказал: «При всем своем спокойствии Тухачевский умел проявлять твердость и давать отпор, когда считал это необходимым. Тухачевский как председатель комиссии по

Уставу докладывал Ворошилову как наркому. Я присутствовал при этом. И Ворошилов по какому-то из пунктов, уже не помню сейчас по какому, стал высказывать недовольство и предлагать что-то, не шедшее к делу. Тухачевский, выслушав его, сказал своим обычным, спокойным голосом:

— Товарищ нарком, комиссия не может принять ваших поправок.

— Почему? — спросил Ворошилов.

— Потому что ваши поправки являются некомпетентными, товарищ нарком.

Он умел давать резкий отпор именно в таком спокойном тоне, что, конечно, не нравилось Ворошилову» К

По воспоминаниям Жукова, в то время особенно близко наблюдавшего работу Михаила Николаевича, подобные стычки у них с Ворошиловым не были редкостью. Между ними вообще существовали напряженные отношения. Здесь же Георгий Константинович высказывает свое мнение о Ворошилове как военном специалисте: «...Ворошилов, тогдашний нарком, в этой роли был человеком малокомпетентным... Однако занимал высокое положение, был популярен, имел претензии считать себя вполне военным и глубоко знающим военные вопросы человеком. А практически значительная часть работы в наркомате лежала в то время на Тухачевском, действительно являвшемся военным специалистом»