Маршал М. Н. Тухачевский - [106]

.

Приведенные слова еще раз характеризуют новаторский подход М. Н. Тухачевского к решению всех задач строительства и боевого применения Вооруженных Сил. Он был весь устремлен вперед. Но даже в 30-е годы, когда полным ходом шла техническая реконструкция и организационная перестройка Красной Армии, ему приходилось преодолевать немалые трудности в проведении предначертанных партией преобразований в связи с имевшим место консерватизмом, недооценкой новой военной техникп. Прежде всего оп наталкивался на яростное сопротивление «хранителей» традиций гражданской войны, среди которых было немало высокопоставленных воепа-чалышков, в том числе К. Е. Ворошилов и С. М. Буденный. Они упорно не хотели отдавать первенства танкам и преувеличивали роль конницы в будущей войне. Тухачевскому пе просто было сломить их упорство, не раз приходилось обращаться за помощью к руководителям партии и правительства, в Реввоенсовет. Многие нововведения были приняты только благодаря его принципиальности, настойчивости и смелости.

«Прежде всего пришлось столкнуться, — пишет он,— с теорией «особенной» маневренности Красной Армии — теорией, основанной не на изучении и учете нового вооружения как в руках наших возможных врагов, так и в руках советского бойца, а па одних лишь уроках гражданской войны, на взглядах, более навеянных героикой гражданской войны, чем обоснованных ростом могущества культуры, ростом крупной индустрии социалистического государства, а также ростом вооружений армий наших возможных противников из капиталистического лагеря» *.

Наиболее упорно ратовал за кавалерию как за главный род подвижных войск Нарком обороны К. Е. Ворошилов. В своей речи на XVII съезде ВКП(б) он лишь вскользь сказал о вооружении Красной Армии танками, зато целый раздел посвятил улучшению в стране коневодства. «Огромное значение по-прежнему имеет конь для армии», — подчеркивал он. И далее в свойственной для того времени манере политических обвинений несогласных заявил: «Необходимо прежде всего раз и навсегда покончить с вредительскими «теориями» о замене лошади машиной, об «отмирании» лошади»^{178. Даже в 1938 г., когда Красная Армия располагала механизированными корпусами, Ворошилов придерживался той же мысли: «Красная кавалерия по-прежнему является победоносной и сокрушающей вооруженной силой и ^южет решать большие задачи на всех боевых фронтах» 8. Отсюда понятно, почему с 1934 по 1939 гг., когда во многих развитых странах кавалерия сошла на нет, численный состав кавалерии в Красной Армии увеличился на 62 процента.}

Таким образом, и в должности заместителя Наркома обороны М. Н. Тухачевский смело и настойчиво отстаивал свои взгляды по принципиальным военным вопросам, даже если они расходились со взглядами Наркома. Его не смущали высокое положение и близость Ворошилова к И. В. Сталину, когда речь шла о жизненно важных проблемах развития Советских Вооруженных Сил. Он никогда не оглядывался на возможные последствия таких разногласий.

Работа М. Н. Тухачевского на новом высоком посту, его большой вклад в техническую реконструкцию, организацию и повышение боевой готовности Советских Вооруженных Сил в годы первой пятилетки получили достойное признание.

21 февраля 1933 г. Михаил Николаевич был награжден орденом Ленина. Этой высшей наградой Родины отмечались его заслуги в создании и строительстве Советских Вооруженных Сил в целом, его полководческая деятельность во время гражданской войны.

На XVI и XVII съездах ВКП(б) М. Н. Тухачевский избирался кандидатом в члены Центрального Комитета партии. Он был неизменным членом ЦИК СССР всех созывов. В ноябре 1935 г. с введением в нашей стране персональных воинских званий ему было присвоено высшее в стране звание — Маршал Советского Союза. Он был удостоен этого звания в числе первых пяти советских военачальников. Звание Маршала Советского Союза было присвоено также К. Е. Ворошилову, С. М. Буденному,

А. И. Егорову, В. К. Блюхеру.

Выполняя свои прямые обязанности по руководству технической реконструкцией Вооруженных Сил, М. Н. Тухачевский, как заместитель Наркома обороны СССР, занимался и другими вопросами укрепления обороноспособности страны. Вместе с руководителями Наркомата обороны СССР он настойчиво готовил Советские Вооруженные Силы к грядущим столкновениям с армиями империалистических держав. Этому делу он отдавал весь свой талант военного организатора и полководца, военного педагога и теоретика.

Уделяя первостепенное внимание боевой подготовке войск, Тухачевский не пропускал ни одного крупного войскового учения. По их итогам он не только выступал перед командным составом, но и представлял обычно письменные доклады и заключения, в которых выдвигал новые вопросы военной теории и боевой подготовки войск.

Некоторые учения он проводил лично или поручал проведение их своим помощникам специально для отработки наиболее сложных проблем ведения современного боя и операции. Только после неоднократной проверки новых положений па учениях Михаил Николаевич считал возможным официальное их признание и закрепление в уставах.

Например, в сентябре 1933 г. в лагерях на протяжении восьми дней практически отрабатывались основы глубокого наступательного боя. Учениями руководил видный военачальник И. А. Халепский. 14 сентября он писал М. Н. Тухачевскому: «В проработке своей темы положил в основу разработанные Вами тезисы «глубокого боя». Могу Вас порадовать, Михаил Николаевич, что Ваша теоретическая разработка, Ваши тезисы, практически проверяемые на боевой практике, в основном, полностью и целиком себя оправдывают» Ч