Маршал М. Н. Тухачевский - [109]
С подобной оценкой нельзя не согласиться. И не только потому, что она сделана выдающимся полководцем Великой Отечественной войны, признанным авторитетом в военном деле, способным к тому же критически оценивать не только чужие, но и свои дела. Она исторически объективна, вполне четко просматривается при изучении истории Советских Вооруженных Сил. В данном случае ее необходимо привести для того, чтобы лучше раскрыть обстановку, в которой приходилось работать Тухачевскому, глубже осмыслить его деятельность.
Михаил Николаевич обогатил своими мыслями многие уставы и наставления, которые легли в основу боевой подготовки советских войск накануне Великой Отечественной войны, но с особым усердием трудился над Полевым уставом 1936 г. В нем как бы подводился итог всего достигнутого советской военной наукой в развитии взглядов на ведение боя и операции за годы реконструкции Красной Армии. Один из ближайших помощников Михаила Николаевича по разработке устава Г. С. Иссерсон рассказывает, что ему пришлось в то время особенно близко наблюдать творческую работу выдающегося военного мыслителя. «...Под его пером многословные статьи превращались в сжато и скупо сформулированные положения, полные четкого и глубокого содержания. Всем работавшим над Уставом разрешалось до 2 часов ночи звонить Тухачевскому по любому вопросу, относившемуся к разработке Устава...» >186>.
Полевой устав 1936 г. был для своего времени самым современным из уставов европейских армий. Он впервые в строгой уставной форме раскрывал основы глубокого боя, давал командному составу указания по его организации и ведению, управлению частями и соединениями. Не случайно многое из ПУ-36, прежде всего мысли о глубоком бое и операции, заимствовала немецко-фашистская армия. Немецкий генеральный штаб, заново создавая с приходом к власти Гитлера регулярные вооруженные силы, внимательно изучал и использовал все лучшее из опыта армий других европейских государств, особенно опыт Красной Армии, обладавшей к тому времени наиболее современной организацией и передовым военным искусством. При создании немецкого варианта теории глубокой операции Г. Гудериан лишь скопировал основные положения советской военной теории по этой важнейшей проблеме оперативного искусства.
Полевой устав 1936 г. был последним крупным вкладом М. Н. Тухачевского в разработку основ современного боя и операции и в дело боевой подготовки Красной Армии. Он явился основой для разработки проектов Полевого устава 1939 и 1941 гг. и официально не был отменен к началу Великой Отечественной войны, хотя и считался устаревшим.
После фашистского переворота главная угроза агрессии в Европе исходила от Германии. Опасность, которую нес народам фашизм, подчеркнул XVII съезд ВКП(б). В отчетном докладе съезду о работе Центрального Комитета партии указывалось: «Дело явным образом идет к повой войне» >187>.
М. Н. Тухачевский выступил на съезде с обстоятельной речыо. Оп говорил о необходимости заблаговременной подготовки быстро растущей промышленности к мобилизации на массовое производство военной техники в случае возникновения войны. «Мало еще иметь гигантский индустриальный базис, — надо суметь его взять, надо суметь перевести его с мирной продукции на дело снабжения фронта... Мобилизация промышленности должна привлечь к себе особое внимание» >188>.
Михаил Николаевич хорошо понимал, что фашистская Германия является для СССР врагом номер один, и занялся всесторонним изучением ее военно-экономического потенциала и вооруженных сил, стремился проникнуть в ее агрессивные замыслы, определить военные возможности. В боевой подготовке войск он требовал ориентироваться главным образом на столкновение с немецко-фашистской армией, со всей серьезностью изучать ее структуру» вооружение, тактику.
На посту начальника вооружений, начальника Управления боевой подготовки и первого заместителя Наркома обороны Михаил Николаевич, несмотря на занятость практической руководящей работой, не ослабил научной и публицистической деятельности. В 1932 г. он закопчил вчерне первую часть труда «Новые вопросы войны», а в 1936 г. значительно переработал рукопись в соответствии с дальнейшим развитием военного дела и новой опасной обстановкой, складывавшейся в мире. Устремленный, как всегда, в будущее, он еще в предисловии к первому варианту книги предупреждал читателя: «Весьма возможно, многим покажется, что я в этой книге забегаю слишком вперед. ...Но теоретическая работа, базируясь на техническом развитии и социалистическом строительстве, упорно выдвигает новые формы, и я совершенно не сомневаюсь в том, что года через два эта книга во многом устареет, а то, что сейчас кажется странным, будет привычным, обыденным явлением» >189>.
Маршал Советского Союза Г. К. Жуков рассказывал, что Михаил Николаевич еще в 1931 г., выступая на партийном активе, поделился своими мыслями, изложенными в монографии, над которой работал. «Тогда мы были менее искушены в вопросах военной науки и слушали его, как зачарованные, — вспоминал Георгий Константинович. — В М. Н. Тухачевском чувствовался гигапт военной мысли, -звезда первой величины в плеяде военных нашей Родины» *.
