Маршал Говоров - [49]
Краснознаменный Балтийский флот отлично выполнил и второй раз быструю и скрытную переброску ударной группировки.
Прорыв и его развитие... Казалось бы, те же стандартные элементы подготовительного этапа: изучение противника, выбор участка главного удара, создание перевеса в силах и так далее... И одновременно всегда новое.
Говорову теперь предстояло решить проблему стремительного прорыва всей оперативной глубины финской обороны до самого Выборга — более 100 километров. А эта глубина включала три сильно укрепленные полосы, из которых вторая, в 30 километрах от первой, представляла собой почти законченный строительством железобетонный пояс — около 2 тысяч долговременных сооружений, опоясанных гранитными надолбами, рвами, минными полями, колючей проволокой. Броневые купола на дотах имели толщину 30 сантиметров. Финны строили эту новую полосу с 1942 года с учетом накопленного к тому времени опыта создания укрепленного района. И нельзя было не признать их мастерства в фортификационных и маскировочных работах. Об этом говорили аэрофотоснимки, разведывательные карты.
А Говоров решил проводить всю операцию с темпом наступления по 12 километров в сутки! Это значило, что железобетонный пояс в глубине надо прорвать почти с ходу и взять Выборг через 10—12 дней после начала наступления. В советско-финляндскую кампанию 1939—1940 годов на то же расстояние было потрачено 100 суток.
Уже проверенная Леонидом Александровичем слаженность штаба фронта, командармов и их штабов позволяла, казалось бы, снять немного напряжения в повседневном личном контроле, но он по-прежнему бывал на большинстве полевых учений, штабных играх, стрельбах на полигоне. Рассвет опять заставал его над картами, разведсводками; на столе лежала очередная общая ученическая тетрадь.
В это время семья Леонида Александровича была в Ленинграде. Сын Владимир стал артиллеристом и проходил боевую стажировку в артиллерийских частях, Лидия Ивановна готовилась подарить Мужу второго сына. Быт командующего фронтом оставался в обычных границах: командный пункт — войска.
Вспоминая этот период совместной работы с Леонидом Александровичем Говоровым, генерал Попов рассказывал, как иногда среди ночи раздавался звонок и член Военного совета А. А. Жданов советовался с ним, как бы незаметно для Говорова переключать временно его связь с командармами на него, Попова: Жданову кажется, что Говоров нездоров, слишком перенапрягается.
Гипертонические головные боли действительно стали часто беспокоить командующего, но знала об этом тогда только жена да врач. Напряжения в работе Говоров не снижал. Позднее об этом узнали и в Ставке. Генерал-полковник Л. М. Сандалов в своих воспоминаниях о том периоде, когда Леонид Александрович по совместительству командовал Ленинградским и 2-м Прибалтийским фронтом, где начальником штаба был Сандалов, писал: «Генерал армии А. И. Антонов от имени Ставки приказал мне ежедневно в 24 часа переключать все телефоны на себя, брать управление войсками в свои руки, чтобы Говоров мог спокойно отдыхать до утра.
Когда я сообщил об этом Леониду Александровичу, он махнул рукой:
— А!.. Если бы можно было отключать мозг... Я от разных дум не могу заснуть»[55].
Известно из многих исторических трудов, как блестяще была проведена операция войск Ленинградского фронта на Карельском перешейке. Напомним, что, начав прорыв первой полосы обороны финнов 10 июня, войска 21-й армии генерала Гусева уже к 12 июня вышли к железобетонному поясу на глубине 30—40 километров. 14 июня начался штурм долговременного укрепленного района. В последующие шесть суток были прорваны вторая и третья оборонительные полосы, и 20 июня был взят Выборг.
Комментарии к этим событиям небезынтересны. В начале операции главный удар 21-я армия наносила в центре обороны противника силами 30-го гвардейского стрелкового корпуса. Там же была сосредоточена и большая часть 3-го артиллерийского корпуса прорыва. Гвардейские дивизии Щеглова, Путилова, Романцова вновь блестяще выполнили роль первого тарана, вновь стали вершиной клина в наступлении.
Наступление войск Ленинградского фронта на Карельском перешейке в 1944 году
Но в ночь на 12 июня Говоров принял вдруг решение о резком маневре — массовой рокировке всего артиллерийского корпуса Жданова из района центрального Выборгского шоссе на левый, приморский фланг 21-й армии. Именно сюда командующий перенес главный удар при прорыве железобетонного пояса, здесь ввел в бой резервы.
Произошло это, как рассказывал впоследствии М. М. Попов, после разговора Леонида Александровича со Ставкой. Основываясь на крупном успехе первых двух дней наступления, Ставка установила срок взятия Выборга через шесть-семь суток. Дала директиву[56]. Но до Выборга по прямой линии птичьего полета еще 90 километров! И на дороге — долговременный укрепленный район. Говоров вначале рассчитывал дать войскам трое-четверо суток на подготовку к его прорыву. Гвардейцы Симоняка уперлись в особо мощный узел в районе Кивеннаппы: 48 железобетонных дотов, по 12 на каждый километр. Они вписаны в разветвленную систему рвов, траншей, надолб. Лесистые сопки, вроде Вороньей Горы. Начальник разведывательного отдела штаба фронта генерал Евстигнеев докладывает Попову, что Маннергейм стягивает против Симоняка свои резервы, что туда вышла 18-я пехотная дивизия, части танковой дивизии «Лагус»; с медвежьегорского направления (Карельский фронт) перебрасывается еще 4-я пехотная дивизия.
