Марш жизни. Как спасали долгиновских евреев - [73]

Совершенно очевидно, что такая подача истории еврейского отряда была необходима БШПД. Ведь руководству партизанского движения требовалось как можно больше доказательств нежелания евреев воевать. Собрав “критическую массу” подобных “свидетельств”, можно было бы говорить о необходимости расформирования еврейских отрядов. И партизанское руководство чутко прислушивалось к таким политическим веяниям. Допустим, руководству нужно было ликвидировать эти отряды… Но как можно было поступать с людьми, зная, что евреи не спасутся нигде, кроме леса, в партизанах?!

О том, как проходила ликвидация еврейского отряда, вспоминает очевидец:

Это сообщение нас как громом ударило. Мы не способны были осознать, что еврейский отряд будет расформирован по приказу сверху. Но самое страшное еще ждало нас впереди, когда Володька Саулович с помощниками разоружили еврейских партизан и передали это оружие неевреям, которые, как и мы, только недавно пришли в лес из окрестных местечек… Более того, Володька по одному “приглашал” в свою землянку партизан-евреев и силой заставлял снимать часы и золотые кольца, а также кожаные и меховые пальто, утверждая, что все это требуется на нужды партизанского движения.

На следующий день мы увидели, что члены штаба и некоторые партизаны носят снятые с евреев часы, кольца, кожаные и меховые пальто [214].

Ситуация с еврейским партизанским отрядом “Месть” – яркая иллюстрация отношения к евреям руководства партизанского движения. И такое отношение являлось нормой для советских партизан. Эта история позволяет еще лучше понять уникальность того, что совершили для спасения большой группы евреев комиссар партизанского отряда “Мститель” Иван Тимчук и тринадцать партизан этого отряда под руководством Николая Киселева.

Спасение людей из леса самолетами в 1942–1944 годах

После закрытия Суражских ворот переходы по лесам партизан и гражданского населения через линию фронта как в советский тыл, так и на оккупированную территорию прекратились. И с этого времени, с сентября 1942-го, обеспечение партизанских отрядов оружием, боеприпасами, медикаментами и остальным, в чем партизаны нуждались, проходило в основном по воздуху, с помощью авиации.

В ноябре 1942-го был создан Специальный авиационный полк, работавший только с партизанами. В белорусских лесах началось строительство аэродромов, на которые могли бы садиться двухмоторные самолеты Ли-2. Первый партизанский аэродром находился в Любанском районе Минской области. Затем начали действовать аэродромы в Бегомльском, Ушачском и других районах Белоруссии. Регулярная авиационная связь давала большие для того времени возможности вывоза в тыл раненых партизан и других людей, нуждавшихся в отправке на Большую землю. Известно, что с территории Белоруссии самолетами было эвакуировано свыше 12 тысяч человек.

У нас нет точных данных, были ли среди них евреи, так как списки эвакуированных самолетами в НАРБ немногочисленны. Имеются только количественные данные: например, в апреле 1943-го самолетами вывезены 252 человека, среди которых партизаны и семьи с детьми[215]. Но опять же – неизвестно, кто именно эти люди. Есть информация и о том, что в 1942 – начале 1943 года из тыла противника вышли, а также были эвакуированы самолетами 2948 больных и раненых[216]. А в 1943–1944 годах самолетами вывезли 12 224 человека[217] – раненых и больных партизан, специалистов и членов семей руководящих и партработников, работников НКВД и.т. п.

Очень редко попадаются в списках еврейские фамилии и относятся они в основном к детям-сиротам, которые отправляются через линию фронта в распоряжение Наркомата просвещения для определения в детские дома. Например: “Канторович Гдалия Соломонович, 1933 г. р. Отец и мать расстреляны”[218].

Представление о том, как иногда происходила отправка людей самолетами, кто и как вылетал на Большую землю, можно получить из беседы Наума Коссого с командиром партизанского отряда “Сокол” 2-й Минской бригады Василием Домажировым. Беседа проходила 15 июня 1943 года на ст. Сходня Московской области, где располагался БШПД, текст беседы обозначен грифом “Сов. секретно”. Речь идет главным образом о руководстве партизанского соединения Минской области и о партизанском отряде “Сокол”. Прилет в Москву Домажирова объясняется его болезнью и необходимостью доложить в БШПД о состоянии бригады. Но основной темой беседы стало выяснение ситуации с вылетом раненых партизан.

Из беседы с командиром партизанского отряда “Сокол” 2-й Минской бригады Василием Домажировым, 15 июня 1943 года

– 21 апреля мне заготовили документы, а 22 апреля я выехал на площадку Мачульского, куда прибыл 25 апреля.

Прибыв в штаб Минского соединения, я прошел там комиссию, где мне сказали, что нужна немедленно медицинская помощь. Меня назначили на третий самолет ввиду того, что на площадке находилось около 20 человек тяжело раненных. Погода была неблагоприятная, и прибытие самолета отсутствовало. Пришлось ждать целый месяц.

Пробыв там месяц, я познакомился с работой штаба соединения, где нашел много нехороших сторон по поводу командования: косность, зазнайство, обрюзглость и плохое отношение к бойцам – раненым.