Марш мертвецов - [97]

— Зачем ты пришла? — спросил я у Амы.

— Ты мне показался странным, когда звонил. Я хотела выяснить, что происходит. Думала, Кардинал знает, куда ты подевался.

— Ты хотела меня выследить?

— Да.

— Почему?

— Потому что люблю я тебя, глупый. — Она смущенно улыбнулась.

— Даже зная, как я поступил?

Она упрямо выпятила губу:

— У тебя наверняка не было выбора. Я полностью за тебя, Капак. Что бы ты там ни сделал, я уверена, так было надо.

Я перехватил взгляд Кардинала:

— Она поддержит меня безоговорочно, да? — Кардинал кивнул. — Как бы низко я ни пал, она будет стоять за меня горой и не разлюбит. Пойдет на убийство по моей просьбе… или если сама сочтет необходимым.

— Она твоя женщина, — подтвердил Кардинал.

Я медленно покачал головой:

— Нет. Я кто угодно, только не рабовладелец. До этого я еще не дошел. Заберите ее. — Слова рвали меня на части, но я их выталкивал, через силу. — Я люблю ее. Она мне нужна. Но я не хочу, чтобы она видела, в кого я превратился. Я не хочу, чтобы она была со мной рядом и смотрела, как я меняюсь. Не хочу, чтобы моя душа потащила за собой ее душу. Если мне суждено проклятие, то пусть мне одному. Давайте, — велел я Кардиналу, — ваше время вышло.

Он кивнул, помрачнев:

— Мы так похожи, мистер Райми. Я бы на твоем месте решил так же. Ты сильно пожалеешь, даже не представляешь как. У меня за плечами всего пара десятилетий, и то я устал, вымотался и скоро тронусь умом. Не уверен, что ты продержишься на жестокости целую вечность. Впрочем, удачи.

Он подошел к краю и замер, в последний раз глядя на город. И тут из распахнувшейся вдруг двери на крышу к нам метнулась темная тень. Паукар Вами.

— Стойте! — заорал он, целясь в Кардинала из пистолета. Я впервые увидел на лице киллера испуг и растерянность. Узнав о своей нечеловеческой природе, он наконец осознал, что значит быть человеком — хозяином самому себе, — а не марионеткой, которой вот-вот перережут нити. — Еще шаг, и я стреляю.

Форд Тассо, чертыхнувшись, тоже вытащил пистолет.

— Мистер Тассо! Уберите! — рявкнул Кардинал. Форд медлил. — Делайте, как я велю, дружище… — Кардинал смягчил тон, и Форд неохотно повиновался. — Вами в курсе? — обратился Кардинал ко мне.

— Он повесил на меня «жучка», — пояснил я.

Кардинал засмеялся, а Вами злобно сузил глаза.

— Только попробуйте прыгнуть, — прорычал он. — Я тогда…

— Что? — поддел Кардинал. — Убьешь меня? — Он лукаво изогнул бровь. Вами метнул в него полный ненависти взгляд и опустил пистолет. Киллера трясло то ли от ярости, то ли от страха, то ли от всего сразу. — Не твоя юрисдикция. Я тебя создавал убивать, а не спасать.

— Если вы прыгнете, а я останусь жить, кое-кого я точно убью. — Вами оскалился, глядя теперь на меня.

— Трепещи, мистер Райми, — усмехнулся Кардинал. — Туго тебе придется, если мои предположения насчет остальных аюамарканцев не оправдаются. — Однако усмешка тут же померкла. — Если я действительно ошибаюсь, — тихо попросил он, — позаботься о моей Кончите, ладно? Убеди ее остаться в городе, если сможешь, передай, что я ее любил, честно, насколько мог. До самого конца, несмотря ни на что.

— Я все сделаю, вы же знаете.

Кардинал подавленно кивнул. Потом он сжал кулаки и гордо вскинул голову:

— В таком случае остается только одно. Всего хорошего, мистер Тассо. — Форд смотрел на него, склонив голову набок, со странным выражением лица. — Прощайте, мистер Вами. — Киллер с отвращением сплюнул. — Оревуар, мисс Ситува. — Ама его не слушала, она тянулась ко мне, собираясь последний раз назвать меня по имени. — Живи долго, мистер Райми, — крикнул Кардинал, заглушая ее слова. — Прощай!

Вами, взревев, кинулся к нему, пытаясь перехватить, но слишком поздно… слишком поздно… Кардинал перешагнул через парапет и понесся сквозь ночь навстречу неминуемой смерти, вереща, как огромный младенец.

капак райми

На этом закончилась история Капака Райми. Довольно незамысловатая — жил-был на свете парень, он приехал в город, встретил чудовище, убил его и стал чудовищем сам. Мне не нравится человек, которого я вижу в зеркале, но и ненависти к себе я не испытываю. По правде говоря, я уже почти ничего не испытываю: ненависть, любовь, страх, желания остались далеко в прошлом, как напоминания о том, чью личину я постепенно сбрасываю.

Я остался жив после смерти Фердинанда Дорака. Пока его останки отскребали с асфальта, я отвел потрясенного Форда Тассо к себе в кабинет и поставил в известность о своем резком карьерном взлете. Он принял изменения безропотно. Форду нужен хозяин, без хозяина он впадает в прострацию. Былая преданность Дораку, самому могущественному человеку в городе, не помешала ему уловить, куда ветер дует, и присягнуть новому Кардиналу.

Ама и Вами просто застыли, когда Кардинал обрушился на асфальт. Взяли и замерли. Вот они тянутся ко мне — с противоположными намерениями, — а вот превратились в статуи. Статуи тут же начали сворачиваться, скукоживаться. На лицах пропал рельеф, руки, ноги, шея слились с туловищем, которое стремительно превращалось в плотный бесформенный комок.

А потом они взорвались, рассыпавшись бесшумным дождем холодных зеленых искр, которые тут же сгустились в облака знакомого зеленого тумана, плотного и удушливого. Он заполнил собой всю крышу и повалил Форда Тассо на колени в приступе отчаянного кашля.