Марс пробуждается. Том 2 - [63]

Философ Николай Федоров (1829-1903)

АТЛАНТЫ ВОЗВРАЩАЮТСЯ К ЗВЕЗДАМ

Когда 4 октября 1957 года в 22 часа 28 минут, по московскому времени, с космодрома «Байконур» был запущен первый в мире искусственный спутник Земли ПС-1 («Простейший спутник 1»), герои космической дилогии К.Волкова, академик Яхонтов и супруги Одинцовы, уже вернулись с Венеры в составе первой межпланетной экспедиции, организованной начальником ВНИКОСМОСа Николаем Александровичем Сандомирским. Через три года они полетят на Марс.

Роман Константина Волкова «Звезда утренняя», посвященный экспедиции на Венеру, вышел летом 1957 года. «Марс пробуждается» — в феврале 1961-го. С небольшим опережением дилогия точно уложилась в две хрестоматийные даты, открывшие Космическую Эру.

Совпадения случайны, график ракетных пусков держался тогда в строжайшем секрете, и о ходе их подготовки было мало известно даже тем, кто в них участвовал. Но применительно к самой стратегии советской космической программы — абсолютно точны. Не запуск спутников и пилотируемых орбитальных станций, и даже не лунная экспедиция были главной целью советской космонавтики, как уже через двадцать лет думало, по привычке, большинство, а выход в межпланетное пространство, посадка пилотируемых кораблей на поверхности Марса и Венеры, и в перспективе — установление надежного и регулярного сообщения между Землей и всеми частями Солнечной системы, завершение Земного зона человеческой цивилизации, рождение цивилизации Звездной.

Волков сочинял свои романы в то время, когда космическая литература с ее межпланетными перелетами абсолютно совпадала с разработками сотрудников советских космических КБ. Литература, падкая на мечту, искала тогда техническую адекватность, а инженерные решения конструкторов содержали в своей основе поэтический образ Космоса. Это единство зафиксировано в романах Волкова. Оно распадется, когда научная фантастика вернется в мир образов и станет все больше походить на «литературу» (к радости литературоведов), а деятельность ракетных инженеров начнут оценивать в соответствии с «практической целесообразностью» (к радости национальных экономик). Книга, которую вы держите в руках, появилась задолго до того, как научной фантастике перестали верить, а Космос поставили на «службу Земле», и средний класс стал требовать от него больше точных метеопрогнозов и алюминиевых тарелок с набором телеспутниковой жвачки. На рубеже 60-х ракетные атланты из научно-фантастических романов и с чертежных кульманов были готовы разорвать путы земного тяготения. И не для того, чтобы зависнуть на земной орбите или наследить на Луне, но чтобы заново дотянуться до звезд.

ПРОЕКТ «Н»

К нам возвращается истина, известная прежде только специалистам: советская космическая программа с самого рождения была межпланетным проектом. После отработки баллистической технологии, успешного вывода на орбиту первого спутника и ввода в строй пилотируемой орбитальной системы «Восток», Сергей Королев уже на рубеже 60-х годов пришел к выводу, что для дальнейшего развития космонавтики необходимо создать принципиально новую ракетно-космическую систему для реализации идей совершенно другого уровня. Ключевой характеристикой такой системы была ее способность выводить на орбиту тяжелые грузы.

Для решения этой задачи Королев разработал проект сверхмощной ракеты-носителя Н-1. Но, по мысли Королева, Н‑1 должна была осуществить прорыв в освоении не столько околоземного пространства (собственно, такой прорыв уже был осуществлен его конструкторским бюро), сколько дальнего космоса, позволив осуществлять запуски тяжелых автоматических станций и пилотируемых кораблей к планетам Солнечной системы. Именно это он доказывал в начале 60-х многочисленным экспертным комиссиям, опровергая мнение, что для советского космоса вполне достаточно совершенствовать уже опробованную в деле систему «Восток». В применении к орбитальной космонавтике (кстати, именно так оно и произошло: модификации «Востока» использовались с 1964 года для запуска космических кораблей «Восход», с 1967 года — «Союз») с некоторыми конструктивными изменениями) эта система надежно проработала еще не один десяток лет, обслуживая в дальнейшем орбитальные космические станции. Королев же рвался за орбиту…

Хорошо знавшие Королева сходятся во мнении, что создание баллистических ракет, запуск на орбиту Земли первого спутника и первого пилотируемого космического корабля им самим воспринимались как прелюдия к осуществлению его главной мечты о путешествии на другие планеты и, прежде всего, организации пилотируемой экспедиции на Марс. Сам Королев редко говорил о своей цели. Но та убежденность, с которой он с конца 50-х годов стал проводить в жизнь идею межпланетной экспедиции, свидетельствует о большом влиянии, которое оказали на него идеи и личность главного «марсианского энтузиаста» СССР — гениального конструктора Фридриха Цандера, работавшего с Королевым в легендарной Группе по изучению реактивного движения (ГИРД) еще в 30-х.

Королев верил в существование более древней, чем земная, марсианской цивилизации, которая отличалась от человеческой, и которая, скорей всего, либо угасла, либо пошла по совершенно другому пути развития. Его веру подкрепляли и отсутствие радиосигналов, и малоподходящая для развитой жизни марсианская среда, о которой к тому времени, по данным астрофизики, было уже известно вполне достаточно. Известно также, что огромное впечатление на него произвела гипотеза, высказанная тогда авторитетным советским астрофизиком Игорем Шкловским, который, исходя из малообъяснимых и сложных аномалий в орбитальном вращении Фобоса, предположил, что спутник Марса полый и имеет искусственное происхождение (то есть представляет собой орбитальную станцию марсиан). Кстати, повышенное внимание позднейшей российской марсианской программы именно к Фобосу происходит отсюда же: две экспедиции к Фобосу конца 80-х и середины 90-х закончились в разной мере неудачно, третья — «Фобос-Грунт» — будет осуществлена в 2009 году.