Марокко - красная земля - [24]

Насколько арабам ближе Фес, настолько подлинной столицей берберов может быть только Маракеш — красный город.

Отсюда, с площади Джемаа аль-фна, шумящей человеческим говором у подножия молчаливой, заглядевшейся на небо Кутубии, начали мы наше путешествие. Разрешите же мне как проводнику объяснить, почему именно отсюда.

Я не марокканец и не бербер. Это не мой город и не моя столица. Я — сын страны далекого севера, человек другой расы, говорящий на другом языке, придерживающийся других обычаев. Я руми.

Много поездил я по свету. Много видел городов и прекрасных столиц. Но из всех только три близки моему сердцу: Варшава, Париж и Маракеш.

Почему именно Маракеш? Не знаю. Я даже не буду пытаться объяснить: любовь необъяснима. Может, это какие-нибудь чары, в которые верят в этой стране? Может, город приворожил меня? Знаю твердо одно: не стану я "чураться" этих чар. И если мне доведется когда-нибудь вновь попасть в эти края, то, увидев издалека Маракеш, со стороны ли гор, пустыни или достигающего сюда своим дыханием океана, я, как простой бербер, сниму с ног запыленные сандалии, обнажу голову и поклонюсь ему до земли.

В доказательство того, что не я один очарован этим городом, приведу разговор с моим земляком, известным художником Антонием Тесляром, происходивший на площади Джемаа аль-фна.

— Давно вы здесь? — спросил я.

— Как считать…

— Подсчитать-то ведь нетрудно, на то есть календарь.

— Считать я умею, а вот календарь выбросил. Ни к чему он.

Видя мое изумление, он пояснил:

— Приехал я сюда на шесть дней — пять лет назад…

— Пять лет? Но вы хоть выезжали куда-нибудь за это время?..

— Нет, еще не собрался. А зачем? Мне и здесь нравится.

Как хорошо понимаю я его теперь.

Моя судьба сложилась иначе. Меня заставил вернуться на родину отголосок надвигавшейся военной грозы. Если бы не это, кто знает — может, и я выбросил бы свой календарь…

Но я умолкаю. Довольно излияний. Моя шукара путешественника полна воспоминаний: ведь в этом городе я провел самые счастливые дни моей жизни. Но сейчас я должен быть просто гидом, беспристрастным проводником. Идем, друг…

Направим свои шаги к тем, кому город обязан своим обликом: к гробницам саадийских султанов, дремлющим в тени гордой Кутубии. Их мавзолей — великолепнейший художественный памятник этого города и страны, равных которому немного на земле.

Когда переступаешь порог и идешь по довольно темным коридорам, трудно предвидеть пышность и великолепие трех последующих залов, особенно главного. Мавзолей — шедевр мусульманского искусства в его самом чистом виде: мраморные колонны, мозаика, арабески, украшенные мастерской резьбой кедровые балки потолка сочетаются в идеальных гармоничных пропорциях.

Скромнее всего сами гробницы: мраморные плиты, прорезанные простыми и суровыми линиями, довольно узкие. Ведь умершие лежат на боку, лицом к Мекке.

Под этими мраморными плитами спят вечным сном властители Марокко: Ахмед аль-Мансур, Абдаллах Грозный и другие. Жестокие и беспощадные или добродетельные и милосердные, великие воины и великие архитекторы, ныне они — только горсть праха. Преклоним голову перед их останками и выйдем из мрака склепа на залитые ослепительным солнцем улицы, чтобы осмотреть произведения искусства, стены, дворцы, медресе и мечети, воздвигнутые по воле тех, чьи тела покоятся в этой гробнице.

Великолепнейшим произведением Мауля Ахмеда аль Мансура был дворец аль-Бади, Вместе с мечетями и конюшнями, в которых ржали быстроногие скакуны, любимцы сынов пустыни, дворец этот занимал площадь в 50 гектаров! К сожалению, теперь от него остались только развалины, окруженные красными стенами. И уничтожила его не война, не победоносный враг.

Чудо архитектуры, таящее в себе бесчисленные сокровища и военные трофеи, через 100 лет после создания, по воле султана другой династии, уже упоминавшегося Мауля Исмаила, превратилось в развалины. Чудесный дворец аль-Бади послужил деспоту строительным материалом для его дворца. Однако судьбе было угодно, чтобы дворец Исмаила постигла та же участь.

Об архитектурном стиле той эпохи нам расскажет дворец Бахия, залы которого украшены пышно и изящно в мавританском стиле. Большой двор выложен мраморными плитами.

Нынешняя резиденция султана, Дар аль-Махзан, была возведена султаном династии Альмохадов, но достраивали и украшали ее последующие правители.

А дальше — мечети, мечети… Одна прекрасней и знаменитей другой и все недоступные для нас — "неверных". Ничего не поделаешь, приходится соблюдать волю жителей страны.

За древней Кутубией следующая по возрасту — мечеть аль-Мансура. Поврежденная землетрясением, она была восстановлена в 1767 г. Множество других мечетей — Сиди-Бель-Аббеса, Муассина, Бен Юсуфа были построены в разные века. Город окружен стенами, чтобы осмотреть их. нужно несколько часов. Они были воздвигнуты около 1130 г. и тянутся на 15 километров! Через защитный пояс этих стен, неоднократно подвергавшихся штурму врагов, в город ведут десять ворот: Баб-Дуккала, Баб-Дебагх, Баб-Аилон, Баб-Джедид и другие. Одни имеют даже романтическое название: "Ворота невест".

В прежние времена после захода солнца ворота запирали, а того, кто пробирался в город через стены, считали врагом и казнили на площади Джемаа аль-фна.