Мародеры. Как нацисты разграбили художественные сокровища Европы - [65]

В Чехии, также подписавшей Вашингтонские принципы, была тоже создана особая комиссия, и в результате ее работы появился закон, обязывающий учреждения культуры вернуть похищенные работы владельцам. Кроме того, министерство культуры опубликовало список из трех с лишним тысяч предметов искусства с неясным провенансом.

Как того и следовало ожидать, самая активная деятельность развернулась в Германии. Еще до Вашингтонской конференции здесь появилось ведомство, ответственное за возврат культурных ценностей. После 1998 года стартовало еще несколько подобных проектов. Для немецких музеев были разработаны директивы, предписывающие, как поступать с экспонатами, подлежащими реституции. Существует комиссия, единственная задача которой — выполнять роль посредника в переговорах между бывшими и нынешними владельцами. В 2006 году в министерстве экономики был образован особый федеральный департамент, Ведомство центральных служб по открытым имущественным вопросам (Bundesamt für zentrale Dienste und offene Vermцgensfragen, BADV). Его сотрудники имеют дело с предметами искусства, оказавшимися в собственности ФРГ после войны. В их число входят 2300 картин, скульптур и графических листов из коллекций Гитлера и Геринга.

Следует отметить, что эта новая волна исследований, нацеленных на выяснение происхождения произведений, совпала с развитием интернета. Раньше архивы Второй мировой войны были по большому счету недоступны для широкой общественности. Корпус документов был огромен. В США около тридцати учреждений во время и после войны занимались изучением и возвращением похищенной собственности. В результате этой деятельности было накоплено 30 миллионов документов. Кроме того, существовали немецкие архивы. Американские солдаты обнаружили почти весь архив Оперативного штаба Розенберга в туннелях под замком Нойшванштайн — в том числе тридцать девять альбомов с фотографиями произведений искусства, отобранных для Адольфа Гитлера.

Для оцифровки этих архивов и создания баз данных было запущено несколько масштабных проектов, в результате чего документы стали доступны для исследователей и общественности. На сегодняшний день существует около двадцати подобных баз данных. Американская музейная ассоциация создала сайт, на котором представлена информация о провенансе работ из ста семидесяти трех музеев. Сегодня там числится почти 29 000 произведений, предположительно украденных нацистами. Подобные проекты существуют и в Европе, в том числе в Германии и Франции. Одну из самых крупных баз данных составил Немецкий исторический музей в Берлине. Она охватывает более 4747 произведений, отобранных для будущего Музея фюрера в Линце. Вместе с Немецким государственным архивом берлинский музей оцифровал 125 000 архивных карточек из Мюнхенского центрального пункта сбора. В Нидерландах и в Австрии были созданы похожие электронные реестры работ, конфискованных или поменявших владельцев во время войны. Следует назвать еще один, пока не законченный проект Конференции по искам (Claims Conference) по оцифровке архива Оперативного штаба Розенберга. В 2010 году Конференция совместно с вашинтонским Музеем Холокоста разработала базу данных, содержащую отчеты и фотографии из музея Жё-де-Пом и перечень более 20 000 произведений, которые были зарегистрированы в этом учреждении. Таким образом удалось собрать воедино документы Оперативного штаба, которые раньше хранились в разных архивах Германии, Франции и США. Конференция по искам также участвовала в оцифровке сотен тысяч листов документов штаба Розенберга, обнаруженных впоследствии в немецких и украинских архивах. Эти базы данных позволили жертвам и наследникам собственноручно искать необходимую информацию.

Однако, по мнению Чарльза Голдштейна, после Вашингтонской конференции самой важной проблемой оказалось отнюдь не выяснение провенанса: «После конференции все думали, что главное — это расследование, а значит, надо просто открыть архивы, найти украденные произведения, установить их прежних владельцев и проследить историю перемещения этих предметов искусства. После этого произведения будет легко вернуть наследникам настоящих владельцев. Но это оказалось не так-то просто. Самое трудное, как выяснилось, — это не доказать факт хищения произведения, а заставить нынешних владельцев вернуть его. Так это дело и попало к нам, адвокатам».

* * *

То, что реституция в первую очередь станет вопросом юридическим, многие подозревали еще до Вашингтонской конференции. Больше всего мир искусства взволновали два громких судебных процесса. Оба они продемонстрировали, какую юридическую и политическую неразбериху может повлечь за собой требование о реституции. Первый процесс — дело Бонди Ярай — начался еще зимой 1998 года. В это время в нью-йоркском МоМА проходила большая выставка австрийского художника Эгона Шиле. На выставку привезли работы Шиле из Австрии, в том числе «Портрет Валли» из Музея Леопольда в Вене. Прямо во время выставки в МоМА обратились наследники австрийской галеристки Леи Бонди Ярай, которые потребовали, чтобы музей не возвращал портрет в Австрию. Истцы утверждали, что картина была украдена у Бонди Ярай непосредственно перед аншлюсом Австрии в 1938 году.